Светлана-Тигра. Мои стихи и проза.

Наше творчество в прозе, киносценарии, театральные сценарии и прочее

Модератор: Монтер душ

Правила форума
РАДИО КЛУБА ГУМАНОИДОВ
(Для игры радио в фоне кликнуть на ссылке правой кнопой мыши и открыть в новом окне)

Сообщение Светлана-Тигра » Вс апр 05, 2020 2:57 am

Ахинея и фейки в условиях пандемии


Ахинея, ахинея...
Что бы в мире ни стряслось,
Ахинея не немеет,
Что-то снова... полилось.

Кто-то шутит, кто-то воет
На зелёную Луну;
Буря мглою небо кроет,
Одинокие "герои"
Вновь уходят на "войну".

Что бы в мире ни случилось,
А характер так и прёт,
Ахинея - Божья милость...
Лейте. Кто-то подотрёт...

(экспромт)


© Copyright: Светлана Догаева, 2020
Свидетельство о публикации №120040500322
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Светлана-Тигра » Вс апр 05, 2020 10:37 pm

Сказка о ленивом драконе

Большая получилась, кладу под спойлер.

Скрытый текст:
********

- Восемь тысяч девятьсот шестьдесят три… восемь тысяч девятьсот шестьдесят четыре…

Дракон прервал своё занятие и широко, со вкусом и подвыванием, зевнул. В жуткой пасти, похожей на глубокую пещеру, мелькнул чёрный раздвоенный язык.

- Охохонюшки… - выдохнув небольшой язык огня, басом пробормотал дракон и, скривив чешуйчатую морду, с тоской оглядел гигантские кучи драгоценных камней, загромоздивших его логово почти до самого потолка.

Звали дракона ЛохЛеннорс, было ему примерно полтысячи лет с «хвостиком», и он очень утомился пересчитывать рубины, изумруды, алмазы, сапфиры и прочие драгоценные камни, которые, согласно обычаю, должен был охранять.

А от кого их охранять-то, спрашивается? На все эти сокровища уже лет сто никто не покушался… ЛохЛеннорс взглянул на маленькую кучку побелевших от времени костей, перемешанных со ржавыми обломками чего-то металлического. Всё это валялось у входа в его пещеру и было таким жалким, маленьким, незначительным…

Как же его звали-то, того безумца, который сто – или семьдесят? - лет тому назад ступил через порог логова дракона на подгибающихся от ужаса ногах, взмахнул своим смешным мечом, похожим в глазах ЛохЛеннорса на обычную зубочистку, и пропищал что-то вроде того, что, мол, он, отважный рыцарь такой-то и сякой-то, пришёл, значит, его, дракона ЛохЛеннорса, убить-победить и захватить все эти горы никому не нужного сверкающего драгоценного мусора?..

Нет, так сразу имя этого бедолаги никак не вспомнить. Ну и чёрт с ним. Всё кончилось так, как и всегда заканчивалось: открыл ЛохЛеннорс пасть, лениво выдохнул клуб пламени, и бедный рыцарь со своей «зубочисткой» сразу и того – прокоптился насквозь. Помнится, полчаса потом пришлось выковыривать его останки из металлического панциря, словно из консервной банки. Ничего так рыцарь был, вкусный, хотя и малость костлявенький…

ЛохЛеннорс заворчал. Ворчание это возникло где-то глубоко в желудке и, поднимаясь, нарастая, словно гром отдалённой грозы, наконец вырвалось из его глотки вместе с мощной струёй огня. Огонь огромным алым цветком расцвёл на сводчатой стене логова и угас, оставив после себя большое тёмное пятно неопределённой формы.

- Когда я в последний раз обедал? – спросил самого себя ЛохЛеннорс, и сам же себе ответил: - Да уже с месяц тому назад! Поймал я тогда, помнится, чью-то тощую корову… хозяин её, помнится, долго ещё бежал следом за мной по полю, что-то вопил и размахивал какой-то палкой… да… Не помню, а хозяина коровы я тогда тоже сожрал?..

Ладно, это всё неважно. А важно то, что он, ЛохЛеннорс, совершенно одурел, озверел и дико проголодался, сидючи безвылазно в своей пещере, заваленной драгоценными камнями, и пересчитывая эти лично ему совершенно ненужные несметные богатства! В конце концов, нанятый он, что ли, торчать здесь, света белого не видючи?!

ЛохЛеннорс пригнул голову, чтобы не задеть какой-нибудь сталактит, или уж сталагмит – он в этом плохо разбирался, чай, не спелеолог! - и, ворча себе под нос всякие обидные слова, потопал к выходу из логова.

Выбравшись из пещеры, ЛохЛеннорс на миг зажмурился от солнечного света, яркой вспышкой ударившего его прямо по зрачкам, а потом широко открыл огромные мерцающие глаза и огляделся по сторонам. Ну-с, и что же тут, на белом свете, делалось, пока он торчал в своей сокровищнице?

А на белом свете за этот месяц окончательно установилось жаркое солнечное лето. Травка зеленела, птички вовсю щебетали, пчёлки жужжали, зайчики прыгали по лужайке, смешно подбрасывая толстенькие задики с белыми пушистыми хвостиками, и всё вокруг, можно сказать, радовалось жизни.

- Эх, жизнь… - завистливо пробормотал дракон и расправил гигантские золотистые крылья. Сочленения в крыльях потрескивали, перепонки натягивались с некоторым усилием, потому что слишком долго он просидел в пещере и, можно сказать, несколько заржавел.

- И в какой же стороне была та деревня, где я схватил ту тощую корову? – спросил самого себя ЛохЛеннорс и затоптался на лужайке, глубоко зарываясь когтистыми лапами в почву и поднимая тучи пыли. Зайчики тут же разбежались, пчёлки дружно куда-то улетели, а птички подняли бешеный гвалт, а потом попрятались в кронах деревьев.

Тут надо кое-что объяснить. ЛохЛеннорс был – для дракона, конечно – существом удивительно ленивым и нелюбопытным. Его, например, совершенно не интересовали ни имена, даже имена сожранных им рыцарей, ни даты, когда эти сожратия случались, ни названия населённых пунктов, куда он выбирался поохотиться, если у него уж совсем брюхо подводило. В общем, не интересовался он ни историей, ни географией. Литературой, кстати, он тоже не интересовался, да и математику не сказать, чтоб сильно любил. Да и вообще, мало что привлекало особое внимание ЛохЛеннорса. Ему по жизни-то хотелось весьма простых вещей: свалить на кого-то другого это бесконечное пересчитывание драгоценных камней, ну, и чтобы покушать можно было, не слишком напрягаясь и не летая куда-нибудь очень далеко. А так, по большей части, было ему просто скучно. Камни эти считать… бухгалтер он, что ли, в самом деле?!

К скуке этой он давно уже привык, так что особых неудобств она ему не доставляла. Но иногда ЛохЛеннорсу хотелось, чтобы что-нибудь всё же случилось. Не слишком возбуждающее или опасное, так, просто что-нибудь, хоть чуточку отличающееся от его однообразного существования.

Что такое существование он устроил себе сам – об этом он как-то не задумывался. Не любил он много думать, и вообще, дёргаться, как он это про себя называл, ни по каким жизненным вопросам.

- Чёрт, забыл, где та деревня, - пробормотал ЛохЛеннорс и шумно вздохнул, опалив попавшуюся под его огненный выдох тонкую берёзку. Деревце вспыхнуло, моментально сгорело, и через секунду-другую на лужайке уже торчало безобразное чёрное корявое нечто. – Придётся наугад дорогу выбирать. Тьфу ты, тоска какая… Опять куда-то тащиться… Вот если бы эти дураки-рыцари не драться ко мне приходили, а предложили бы мне поесть… что-нибудь существенное, молодого бычка, например, или пару овец… я бы, возможно, подкинул им камешек-другой из своих сокровищ!

И тут ЛохЛеннорс услышал чей-то голос.

**********

- Это можно устроить, - произнёс голос.

Вернее, пропищал – дракон услышал именно писк, донёсшийся до его ушей от самой земли.

- Чего? Кто это там? – ЛохЛеннорс завертел головой во все стороны, потом что-то сообразил и склонил гибкую шею к земле.

И увидел человечка.

Человечек стоял, сложив руки на животе, и с любопытством – и без всякого страха, заметьте, - рассматривал дракона в упор, словно некую редкую бабочку, неожиданно залетевшую в его сад. Меча при человечке не было, одет он был в тёмную долгополую хламиду, на голове его красовалась странная квадратная шапочка с кисточкой, а на кругом добродушном лице сидели круглые же очки в большой роговой оправе.

- Ты кто? – спросил дракон, слегка задрав голову, чтобы не обжечь человечка огнём. Ему стало любопытно. Зажарить этого типа он всегда успеет, а пока-то можно и поболтать, уж больно скучным был последний месяц этого беспросветного сидения в логове на грудах драгоценностей.

- Я – магистр экономики Штумпе, - с готовностью ответил человечек.

- Рыцарь? – не разобрал было ЛохЛеннокс и приготовился выпустить струю пламени. Может, и за коровой или другой какой едой летать не придётся, позавтракает он этим Штумпе прямо тут, на весёлой летней лужайке? Хорошо бы! Такой денёк чудесный, расслабляющий… неохота ему крылья бить, за пропитанием куда-то тащиться, деревню разыскивать…

- Магистр! – повысил голос человечек и на всякий случай пригнулся к земле.

Это было похоже на почтительный поклон, и дракону телодвижения человечка неожиданно понравились.

- А что это значит – магистр? – с ленцой спросил ЛохЛеннорс, проявляя слабый интерес к незнакомому слову. – Ты чем, вообще, занимаешься?

- Я окончил курс экономических наук и принят на службу главным бухгалтером нашего короля Пампелота! – напрягая голос, прокричал человечек.

- Короля-а? – удивился дракон. – Это что же за король тут объявился, в наших краях? Пампелот, поди ж ты… Не знаю я никакого короля Пампелота! Ты мне не ври, магир… мираг… магистр Штумпе!

- А я и не вру! – выкрикнул человечек. – Старый король Манус умер месяц назад, и его сын, король Пампелот, законным образом вступил на престол! Как же вы такое событие пропустили, уважаемый… а вас как зовут… Ваше Драконшество?

- Моё Драконшество звать ЛохЛеннорс, - самодовольно ответил дракон. Ему понравилось это почтительное выражение.

- О, я слышал о великом и могучем драконе ЛохЛенноре, наводящем ужас на всё наше королевство, - склонил голову магистр Штумпе.

ЛохЛеннорс довольно заворчал, как огромный кот. Положительно, этот человечек, магистр Штумпе, знает, как надо беседовать с драконами! Не то что эти рыцари – как притащатся в его пещеру, так сразу начинают пищать что-то о великих подвигах и мечом размахивать.

- Так что ты там говорил? – милостивым тоном спросил ЛохЛеннорс. – Что ты такое можешь «устроить», чтобы я своевременно получал большую порцию вкусной еды?

- Ваше Драконшество, господин ЛохЛеннорс, - вкрадчиво прошелестел Штумпе, - если вы и вправду готовы уделить мне… и нашему славному королю Пампелоту, разумеется… один-два драгоценных камешка из числа ваших великих сокровищ… а вы ведь готовы, верно? Вы же об этом только что обмолвились, ваше Драконшество?..

- Ну, - лаконично бросил ЛохЛеннорс. - И что тогда?

- А тогда… тогда, досточтимый дракон ЛохЛеннорс, мы с превеликим удовольствием и несказанной радостию…

- Короче, - бросил ЛохЛеннорс и зевнул. Разморило его на жарком летнем солнышке.

- Хорошо, я буду краток, - кивнул магистр Штумпе. – Короче, если вы, уважаемый дракон ЛохЛеннорс, уделите нам малую толику ваших несметных богатств, мы, в свою очередь, обязуемся доставлять вашему Драконшеству необходимое количество свежей, прекрасной, аппетитной еды прямо ко входу в вашу пещеру – так часто, как вы только пожелаете!

- Гм, - отозвался ЛохЛеннорс на это неожиданное предложение и глубоко задумался.

Но он не любил и не умел задумываться слишком уж глубоко, посему это состояние задумчивости заняло у него от силы минут пять.

- Знаешь, Штумпе… а в этом определённо что-то есть! – наконец, ответил ЛохЛеннокс.

Дракон не заметил хищного выражения, на миг исказившего приятные черты круглого добродушного лица магистра Штумпе, и продолжил, чуточку подумав:

- Только у меня есть несколько дополнительных условий.

- Я вас слушаю, Ваше Драконшество, - магистр почтительно склонил голову.

- Моя пещера… она, конечно, ничего так… неплохое жилище… но уж больно там скучно! – признался ЛохЛеннорс и от досады выпустил небольшую струю пламени поверх головы Штумпе, отчего магистр вновь пригнулся к земле, пробормотав про себя что-то, чего дракон не расслышал.

- Сочувствую вам, Ваше Драконшество, - сдавленно пробормотал Штумпе и откашлялся, утирая вспотевший лоб.

- А? О, извини, я не хотел… - ЛохЛеннорс отвернул морду немного в сторону и мрачно продолжил: - Да, там, в пещере, очень скучно! Ничего, представь себе, Штумпе, там же абсолютно ничего не происходит! Сижу на этих камнях дурацких – и считаю их, считаю, складываю, словно школьник – яблоки в задачке! Надоело! – ЛохЛеннорс топнул лапой, и на лужайке произошло нечто вроде маленького землетрясения.

Магистр Штумпе покачнулся было, но кое-как устоял на ногах, схватившись за ближайший к нему кустик.

- А чего бы вам хотелось, уважаемый ЛохЛеннокс? – спросил он. – Если не в пещере – то где бы вы желали, э-э… обитать?

- Я бы хотел… - и ЛохЛеннокс мечтательно закатил глаза. Секунду-другую он молчал, пытаясь как можно лучше сформулировать свои неясные, туманные желания, иногда возникавшие в его голове… а потом слова полились стремительным бурным потоком, перекрывая одно другое: - Я… я хочу жить в огромном светлом зале; и чтобы повсюду были зеркала… и чтобы фонтаны… и яркий свет - но не по ночам, я поспать люблю подольше… и девушек красивых чтобы ко мне приводили, нет, не для еды, а чтобы любоваться; и пусть они танцуют для мня… и музыка чтобы играла; и поесть, поесть – каждые две недели, нет, раз в неделю, три коровы и пять овец; и ещё, чтобы этот ваш король, как его там - а, Пампелот, - так вот, чтобы король Пампелот воздавал мне регулярные почести раз в неделю, нет, каждый день! Вот!.. – дракон умолк, перевёл жаркое дыхание и торопливо добавил, боясь, как бы не продешевить: - Ну, всякие мелочи мы потом ещё дополнительно обговорим. Ну, а я вам, значит, за всё это – камни драгоценные… это мы тоже потом обговорим, когда, за какую услугу и сколько.

- Разумеется, обговорим, Ваше Дракошество ЛохЛеннорс! – и магистр Штумпе склонился перед драконом в наипочтительнейшем поклоне. – Вы позволите мне всё подготовить к вашему торжественному прибытию в столицу нашего славного королевства? Построить для Вашего Драконшества зал с зеркалами и фонтанами, созвать со всех концов королевства самых красивых девушек и подогнать стада?

- Позволю, разумеется, - милостиво ответил ЛохЛеннорс и строгим тоном добавил: - Только не затягивайте, я есть хочу!

- О, с этим у вас проблем не возникнет, уважаемый ЛохЛеннорс, я сейчас же сбегаю в ближайшую деревню и лично пригоню вам пару свеженьких коровок.

- Ступай,- величественно кивнул дракон.

Штумпе подхватил полы своей хламиды и колобком покатился по тропинке в деревню, а ЛохЛеннорс развалился на лужайке, подставив морду и живот жарким солнечным лучам, и довольно зажмурился. Ловко он обстряпал это дельце!

********

Через неделю всё устроилось. Магистр Штумпе оказался весьма шустрым малым, и ЛохЛеннорс остался им весьма доволен.

Жил он теперь не в тёмной сырой пещере, где единственным развлечением были скандальные и гадящие ему на голову летучие мыши и редко забредавшие к нему «на огонёк» писклявые худосочные рыцари, а в роскошном зеркальном зале, огромном, как небоскрёб без внутренних перекрытий. В зале тихо журчали фонтаны, убаюкивая дракона своим мелодичным звуком, танцевали прекрасные юные девушки, ублажая его очи, и сам король Пампелот, крепкий мужчина средних лет, каждый день, склонив голову, увенчанную короной, проходил в парадные золотые двери Зала Великого Дракона ЛохЛеннорса, как именовалось жилище дракона, дабы воздать ему почести.

ЛохЛеннорс, по его представлениям, жил припеваючи и как сыр в масле катался. Каждую неделю он получал трёхразовое питание, свежее, сочное, мычащее и блеющее. Когда ему того хотелось, ЛохЛеннорс разводил в стороны свои могучие перепончатые крылья, и прекрасные юные танцовщицы очень мило визжали от ужаса, что весьма дракона забавляло. В общем, всё устроилось как нельзя лучше.

Поскольку сокровища свои дракон, когда ещё сидел в пещере, пятьсот с лишним лет считал, считал, да так и не пересчитал до конца, он договорился со Штупме, чтобы тот раз в неделю забирал вместе со своими подчинёнными один мешок драгоценных камней из логова, а ЛохЛеннорс лично отбирал бы те камни, которыми расплачивался с королём Пампелотом за все услуги. Если в мешке что-то после этой уплаты по обязательствам оставалось, Штупме заносил эти драгоценности в строку дебета дракона, а если ЛохЛеннорс очень уж был доволен едой, обслуживанием и утехами и желал поощрить короля Пампелота и магистра Штумпе, тогда мешок пустел за неделю.

И всё так и шло, хорошо и даже замечательно, но через некоторое время начали происходить весьма странные вещи.

Однажды, любуясь своим отражением в восточной зеркальной стене зала, ЛохЛеннорс вдруг нахмурился, ткнулся носом в стекло и недоумевающе заморгал.

Он… похудел!

Да, да, он явно похудел! И крылья как-то обвисли, особенно левое…

Как такое возможно?! Ведь у него теперь налаженное регулярное питание! Таких сладких, сочных, мясистых коров и овец сам для себя он, считай, никогда не ловил на полях и лугах окрестных деревень! Что за ерунда, в самом деле?

ЛохЛеннорс негодующе взревел, и через каких-то пару минут в зал, запыхавшись и ловя сползающие с носа очки, вбежал магистр Штумпе, назначенный, согласно королевскому указу, личным смотрителем Великого Дракона.

- Что случилось, Ваше Драконшество?! – вопросил Штумпе, пыхтя и отдуваясь.

- Смотри, Штумпе! – и ЛохЛеннорс повёл крыльями. – Я ничего не понимаю… но я похудел! Что вы мне в этих коров подмешиваете, а?! Отравить меня хотите?!

- Да что вы, Ваше Дракошество! – Штумпе выглядел донельзя растерянным и изумлённым. – Что же, по-вашему, возможно подмешать в живую корову?! Это же не… не омлет, не каша какая-нибудь!

- Ну, не знаю я, - капризно промолвил ЛохЛеннрс, немного, впрочем, успокоившись: Штумпе выглядел предельно искренним и крайне огорчённым. – Врача тогда ко мне вызовите, что ли… Может, ваши коровы какую-то не такую траву едят, вот я и худею? Силосом их, небось, кормите, сеном-соломой… Разберитесь, короче! – приказал он.

- Непременно разберёмся, Ваше Драконшество, врач сию секунду будет здесь,- и Штумпе, поклонившись до земли, мячиком выкатился из зала.

«Да-а, он-то не похудел, как раз наоборот, изрядно округлился», - с досадой подумал ЛохЛеннорс.

Врач осматривал дракона несколько часов подряд – пойди-ка полазай по такой громадине со стетоскопом!- а Штупме в это время сидел в подвале королевской библиотеки и, как-то странно скривив губы, читал некий старинный пергаментный фолиант, почти протухший и крайне вонючий от старости.

- Да-да-да, - бормотал Штумпе себе под нос, - да-да-да, я так и знал… что ж, всё это можно будет устроить, затраты окупятся… ах, скоро, уже скоро мы от него… - тут он подозрительно огляделся по сторонам – не подслушивает ли кто? Никто, к счастью, не подслушивал, в библиотеке были только сам Штумпе и старый библиотекарь, дремавший за своим столиком.

Штумпе захлопнул фолиант, разбудил библиотекаря, вернул книгу и побежал к королю Пампелоту – со срочным и наиважнейшим докладом.

********

Врач прописал ЛохЛеннорсу страшно невкусную микстуру, велев принимать её каждый день, по три ведра. Клятвенно заверил дракона, что вес к нему очень скоро вернётся и сил у него прибавится, а ещё и сон от этой горькой вонючей гадости станет намного лучше.

Насчёт последнего врач не соврал – дрых теперь ЛохЛеннорс чуть ли не сутками и даже неделям напролёт. Какая-то вялость на него напала, даже танцы юных прекрасных дев больше его не развлекали, лишь нагоняли дремоту, так что в итоге он от этого развлечения отказался.

Мелодичное журчание фонтанов тоже стало мешать ему спать, и в итоге их выключили, размонтировали, разобрали, развинтили и по частям унесли из зала. Стало тихо… очень тихо.

Кормили ЛохЛеннорса по-прежнему как на убой, но из-за действия микстуры он теперь постоянно зевал, так что коров ему стали подавать не целиком, а разрезанными на маленькие порции.

Сколько месяцев продолжалось это сонное, лунатическое даже, состояние, дракон сказать бы не смог… Он вяло валялся на мягкой подстилке, сшитой из тысячи тысяч матрасов, и зевал, зевал… зевал и глотал, и снова зевал… Временами он проваливался в такой глубокий сон, что даже сновидений не сидел. Только иногда ему снилось, что его кто-то берёт под могучие крылья и бережно куда-то тащит, переносит… Таких снов случилось несколько, но ЛохЛеннорс, проснувшись, вернее, лишь отчасти проснувшись, эти сны быстро забывал…

Зеркала в зале тускнели и покрывались пылью – дракон не находил в себе ни сил, ни желания встать и посмотреть на своё отражение.

Штумпе приходил проведать дракона каждый день, а вот визиты короля с этим воздаянием почестей ЛохЛеннорсу надоели, и он их отменил. Да и Штумпе он не особо хотел видеть, а тем более – слушать его нудные отчёты о мешках с драгоценными камнями, которые по-прежнему каждую неделю расторопные служители королевской бухгалтерии выносили из его прежнего логова. Голова его начинала кружиться от всей этой арифметики со всякими дебетами, кредитами и прочей чепухой. Так что велел ЛохЛеннорс устроить в Зале особое окошечко, чтобы Штумпе сидел в соседнем с Залом помещении и тихонько шептал бы ему всю эту экономическую скукотень на ухо, а он, ЛохЛеннорс, тихо подрёмывал бы под это скучное бормотание. Что и было выполнено.

Спал ЛохЛеннорс себе и спал – всё дольше, всё глубже… Хлебал горькую микстуру, глотал куски мяса – и проваливался куда-то в темноту. И ничего ему не хотелось, даже выбраться из этой темноты на солнечный свет.

И вот однажды…

********

- Ну, Лох, как ты себя чувствуешь?

ЛохЛеннокс слабо заворчал в полудрёме и вдруг с изумлением широко распахнул глаза.

Как, как его назвал Штумпе?! Лох?! Это ещё что такое?! Что за непочтительность, в чём дело?

Дракон широко раскрыл пасть и выпустил мощную струю огня прямо в окошечко, поделанное в стене Зала. Сейчас он даст этому нахалу прикурить!

- Спасибо, - как-то очень громко прозвучал голос Штумпе из окошечка, и в Зал поплыли сизые струи табачного дыма. – У меня как раз спички кончились.

- Ты, ты, ты… ты что это?! Что ты себе позволяешь, Штумпе, какой я тебе Лох?! – заворчал, а потом и закричал ЛохЛеннорс, разъяряясь всё сильнее. Вскочил на свои сильные лапы и… покачнувшись, завалился на бок. – Опоил меня, гад?! – взревел он, но… сам услышал, каким жалким и писклявым – как у тех, давно съеденных им рыцарей – стал его голос.

- Нет, никто тебя не опаивал, Лох, - с лёгкой долей сожаления в голосе ответил магистр Штумпе. – Это… это сработал закон природы.

- Какой ещё природы, что за закон? – заорал ЛохЛеннорс – и вновь услышал собственный голос, ставший очень тихим и слабым. – Я вам камни давал? Давал! Вы обязаны были обо мне заботиться? Обязаны! А вы меня какой-то дрянью поите который месяц подряд, и я стал совсем плох, на лапах не стою! А ну, выпусти меня отсюда, из этого проклятого Зала, на свежий воздух, немедленно!

- Нельзя, - ответил Штумпе. – Тебя первая же кошка сожрёт.

- Что-о?! Меня-а?! Кошка?! Ты… ты что хочешь этим сказать, гад ты эдакий, Штумпе?!

- То и говорю – первая же кошка тебя мигом проглотит. Ты стал уже меньше воробья, Лох!

- Кого?! – ЛохЛеннорс кривым скоком, качаясь и шатаясь на своих когда-то мощных лапах, подскочил к зеркальной стене. – Что ты врёшь, мерзавец, я такой же большой и сильный, каким был всегда! Ну, может, чуточку осоловел от вашей дрянной микстуры, но – но вот же, отражаюсь в зеркале почти прежним! Или ты сейчас скажешь, что это увеличивающее зеркало, да?

- Нет, не скажу, зеркало самое обыкновенное. Но оно уже не то. И Зал – не тот, - ответил Штуме.

- Как это – не тот? – ЛохЛеннорс покачнулся и рухну на пол, нелепо раскинув лапы в стороны.

- Всё дело в масштабе, - начал было Штумпе, но дракон гневно перебил его:

- Ты мне своими умными словам голову не забивай! Скажи прямо – что вы со мной сотворили, гады двуногие, приматы недобитые?!

- Ты сам с собою это сотворил, - донеслось из окошечка, и там что-то мелькнуло.

Что-то подозрительно похожее на огромный глаз…

ЛохЛеннорс встал и, пошатываясь, приблизился к окошечку. И уставился в него, не веря своим глазам.

Да – в окошечке виднелся огромный глаз, ему не померещилось! Человеческий глаз. Защищённый круглым стеклом в роговой оправе… Глаз вместе со стеклом сдвинулся в строну, и дракон увидел второй глаз – точно такой же, и точно так же прикрытый стеклом в оправе.

Что за чертовщина?!

- Вы с вашим королём Пампелотом меня… заколдовали? – дрогнувшим голосом спросил ЛохЛеннорс.

- Нет, о бывший Великий Дракон ЛохЛеннорс, - сказал Штумпе. – Ты себя сам… заколдовал. Такие дела, браток…

- Какой я тебе браток, что за наглость… объясни толком, иначе я тебя сожру, гадина! Вместе с твоими очками, и бухгалтерскими книгами, и всем прочим твоим дерьмом!

- Подавишься, - ответил Штумпе, как показалось дракону – весьма злорадным тоном. – Попроси-ка меня хорошенько, вежливо попроси, с почтением, тогда, может, я тебе и расскажу, что с тобой случилось, Лох… потому что ты и есть – лох, самый настоящий лох, дурак ты ленивый!

Несколько секунд ЛохЛеннорс только беспомощно разевал пасть… да нет, какую уж там пасть – ротик… а потом, наконец, сообразил, что дело более чем серьёзно. Если эта гнусная круглая рожа в очках говорит правду – насчёт кошки, насчёт того, что он, дракон ЛохЛеннорс, теперь меньше воробья, - значит, надо проявить осмотрительность и осторожность… и, чёрт бы всё побрал, попросить этого мерзавца вежливо и почтительно. И пусть эта сволочь подавится всем этим, на здоровье!

Дракон откашлялся. Дракон постарался скрыть своё глубочайшее возмещение и негодование. Дракон склонил перед человеком шею и пропищал:

- Магистр Штумпе… ув-важаемый магистр… я, дракон ЛохЛеннорс… вежливо и почтительно пр… пр… а, дьявольщина!.. Прошу объяснить мне, что со мною произошло и как это случилось – что я стал меньше воробья, и почему меня может теперь сожрать первая же кошка? Какое со мной приключилось злое колдовство, отчего я таким вдруг стал? Говори же! – не выдержал дракон и впустил слабенькую струйку огня, мгновенно угасшую.

- Посиди,- надменно бросил Штумпе. – Посиди, подожди. Я схожу за книгой.

- За какой ещё книгой… - начал было ЛохЛеннорс, но Штумпе уже ушёл куда-то.

Дракон сперва замер в полном оцепенении, а потом, придя в бешенство, заметался по Залу. Крылья волочись за ним по полу и противно поскрипывали. Он попробовал их развернуть, но они с тихим шелестом бессильно опали… ЛохЛеннорс пнул лапой пустое ведро из-под мерзкой микстуры, и оно, громыхая и вихляясь, укатилось в дальний угол.

Наконец, Штумпе вернулся. В окошечке блеснули его гигантские очки.

- Ну, слушай, Лох,- начал Штумпе. – Ещё когда я впервые увидел тебя на той весёлой летней лужайке, я сразу понял про тебя самую главную вещь: ты крайне… ЛЕНИВ! Ты ленив, ты нелюбопытен, ты пальцем о палец, то есть, крылом о крыло лишний раз не ударишь, даже ради собственных интересов! Ты тогда высказал вслух желание, чтобы кто-нибудь снабжал тебя пищей, а ты за это поделился бы с ним своими несметными сокровищами - драгоценными камнями. Очень хорошо, подумал я тогда, такой профит никак нельзя упускать! И мы с тобой договорились. Договорились же, верно?

- Верно, - хмуро отозвался ЛохЛеннрс, неприятно удивлённой такой своей характеристикой, данной ему Штумпе.

Надо же, до чего обнаглел этот человечишко – назвать его, могучего дракона ЛохЛеннорса, ленивым и нелюбопытным! Да он… да он сейчас…

Но тут ЛохЛеннорс вспомнил, каким он стал – сейчас, и прикусил язык.

- Ну, ладно, я ленивый, - буркнул он. – И что с того? Не самый большой грех, знаешь ли, Штумпе!

- Ошибаешься, Лох! – голос Штумпе загремел над головой дракона, словно Божий глас. - Лень – мать всех пороков, ты понял – ВСЕХ! Ты будешь дальше слушать и не перебивать?

- Буду, - проворчал ЛохЛеннорс.

- Так вот. Мы, значит, договорились с тобой. Построили для тебя зеркальный зал с фонтанами, как ты и хотел. Девиц со всей страны согнали, слышал бы ты, как визжали от ужаса эти курицы!.. Стада подогнали в столицу, по улицам стало невозможно пройти, не вляпавшись в кучу свежего дерьма!

- Но я же вам камнями за всё это платил! – не выдержал дракон. – Вы, небось, уже все мои запасы за эти месяцы растащили, в пещере моей, небось, одни голые стены остались!

- Платил, потому что мы так договорились, - с нажимом сказал Штумпе. – Ну, мы немножко перебрали, конечно… позволили, так сказать, себе… но что-то там у тебя ещё осталось,- лживо-великодушным тоном бросил он, на что дракон только бессильно заскрипел клыками. – И всё шло более или менее хорошо, все были довольны. Королевство наше начало богатеть, а ты ел, пил, спал и любовался танцульками в своё удовольствие. И тут вдруг ты начал…

- Начал я вдруг худеть, - с тоскою в голосе перебил Штумпе ЛохЛеннорс.

- Да. Ты стал терять вес и даже… уменьшаться в размерах! Меня это явление заинтересовало… Я начал рыться в старых книгах в королевской библиотеке. И после долгих раскопок я нашёл один фолиант… - Штумпе за окошечком зашелестел страницами, и в Зал хлынул поток наитухлейшего запаха на свете. Даже помёт летучих мышей в старой пещере ЛохЛеннорса не пах так отвратно!

Дракон чихнул и скривил морду.

- И вот что я там вычитал, в этом фолианте… - Штумпе откашлялся и с выражением прочитал: - «А буде дракон какой ленью великою обленится, и не станет тот обленившийся великою ленью дракон сам себе пропитание изыскивать, окрестные сёла и города разоряя, и коли даст тот обленившийся великою ленью дракон согласие своё людям - отдавать им в обмен на таковое пропитание камни драгоценные, кои хранить каждый дракон обязан, ибо написано сие на роду всему драконьему племени»… тут дырка в пергаменте, но это неважно…… читаю дальше: «…То таковой дракон, обленившийся великою ленью, будет вес теряти и уменьшаться в размерах своих от великих сих размеров до самых малых, птичке подобных габаритов… пока не помре». Всё.

- Как – всё? – поперхнулся ЛохЛеннорс. - Как, то есть, «помре»?!

- Так – помре, и всё, - видимо, Штумпе за окошечком пожал плечами, было видно, как одно плечо его приподнялось и опустилось.

- А… а микстура?! – вопросил ЛохЛеннрс, цепляясь за последнюю надежду, которая вполне могла обернуться последним людским коварством. – Вы же меня лечили – или травили? Врач-то ваш что со мной сотворил?

- Микстура… - вздохнул Штумпе. – Микстура – это было просто сильное снотворное. Чтобы можно было тебя перетаскивать во сне…

- Куда… перетаскивать?!

- Куда-куда… Ты же уменьшался в последнее время уже не по дням, а буквально по часам. Не могли же мы оставить тебя в прежнем Зале, громадном, как здание железнодорожного вокзала? Сам посуди, Лох! Вдруг бы ты проснулся, несмотря на действие микстуры, и увидел своё крошечное отражение в огромном зеркале? Да ты бы тут же с ума сошёл и откусил бы башку или мне, или королю Пампелоту! Месяц назад ты ещё вполне способен был откусить кому-то башку, хотя уже и заметно уменьшился. Дураков нет – так рисковать!

- И сколько же раз вы меня… перетаскивали? – охрипшим вдруг голосом спросил ЛохЛеннорс.

- Всего – четыре раза, - признался магистр Штумпе. – Каждый раз приходилось сооружать новый Зал, на порядок меньше размерами, конечно, и воспроизводить всю прежнюю обстановку. Хорошо ещё, тебе фонтаны надоели, с ними больше всего мороки было. Малюсенький фонтанчик сделать куда сложнее, чем обычный, большущий. Потому я и сказал недавно: всё дело – в масштабах. Всё выглядит по-прежнему… и зеркала, и твоя подстилка… эта последняя - из магазина игрушек, для пупсиков-голышей.

- А сам Зал? – ЛохЛеннорс откашлялся. – И эти вёдра с микстурой? И… и коровы? А, понимаю… вы же их на куски мне резали в последнее время, можно было кошкину порцию мяса мне подсунуть, а я-то думал, что ем большую корову или овцу…

- Вёдра – это уже не вёдра, а напёрстки. А сам Зал сейчас всего лишь раза в четыре больше размеров птичьей клетки для канарейки. И насчёт мяса ты угадал, в последнее время мы тебе именно «Вискас» для котят и давали, а ты думал… ну, в общем, ты всё понял. Это – честно, Лох. И ты, позволь заметить, сам во всём виноват!

- Да, - глухо произнёс ЛохЛеннрс. – Да. Я сам. Виноват. Ты прав.

Штумпе кашлянул, очевидно, он не ожидал от гордого ленивого ЛохЛеннорса такого смирения.

- А когда я… того… помре, то есть? Долго мне осталось? – спросил дракон.

Штумпе снял с носа очки - в них почему-то стёкла запотели. Протёр их платочком, водрузил обратно на нос и неохотно вымолвил:

- Дня через два-три.

- Скажи, Штумпе… а если мня выпустить? Если я сам начну себе еду добывать, как когда-то делал – я поправлюсь? Вырасту до прежних размеров? Не помре, то есть, не умру? Мне всего-то пятьсот лет, я, можно сказать, в самом соку… был. А?

- Милый ты мой, да кто ж тебя выпустит? – Штумпе с досадой прищёлкнул языком и покачал головой. - Ты, хоть и стал крошечным, извини, конечно… но ты по-прежнему - дракон. Угроза! Вылетишь ты отсюда, склюёшь зёрнышко – подрастёшь. Склюёшь пять зёрнышек – ещё подрастёшь. Мышку слопаешь – сам с кошку размерами станешь… а потом… опять коров и овец у людей таскать примешься? Да, чего доброго, и людей начнёшь поедать – за судьбу свою горькую с нами всеми захочешь расплатиться, хотя сам во всём виноват, мы-то просто воспользовались моментом! Э-э, Лох, дружочек ты мой, на такой риск никто из людей не пойдёт. Никогда. Даже и не проси. Я тоже тебя не выпущу, сам должен понимать.

ЛохЛеннорс какое-то время молчал, Штумпе тоже держал паузу.

Наконец, вздохнув, дракон тихо спросил:

- Но тебе меня хотя бы немножко жалко, магистр Штумпе? Только не ври, ответь мне правду. Жалко или нет? Вы за мой счёт обогатились, и изрядно, это мне уже всё равно, но скажи мне честно.

- Ну… я… мы…. Гм…- Штумпе как-то замялся.

- Понятно, - обронил ЛохЛеннорс и направился в дальний угол – нет, увы, не Зала, а всего лишь макета своего прежнего Зала. Размером раза в четыре больше, чем клетка для канарейки, как сказал магистр.

- Эй, Лох,- неуверенным тоном позвал его Штумпе,- ну что ты, в самом деле… ну, жизнь же у тебя в последнее время была хорошая, ведь так?

- Даже слишком, - прошептал дракон себе под нос и зажмурился.

- Ну, Лох… ЛохЛеннорс… ну, Ваше Драконшество… - заныл Штумпе за окошечком.

«Ненавижу предателей, - подумал ЛохЛеннорс. – Впрочем, о чём это я, он мне никогда другом не был. Вместе со своим королём Пампелотом и всеми прочими. Королевство у них богатым стало из-за моих камней, ишь ты! А что, если…»

ЛхЛеннорс повернул к окошечку голову.

- Слушай, Штумпе, - принуждая себя говорить любезным тоном, начал дракон. – Раз уж я скоро… помре, у меня есть последнее желание. Как ты считаешь, король выполнит его? В знак того, что… ну, и так далее. Выполнит?

- Смотря какое желание, - отозвался Штумпе. – Сам понимаешь, на воздух твою клеточку никто не понесёт и на подоконник не поставит, а то мало ли что, - и он как-то неуверенно захихикал, очень мерзким смешком, с точки зрения ЛохЛеннорса.

- Да нет, какое там окошечко, - отмахнулся крылышком ЛохЛеннорс. – Совсем другое желание. Красивое и… и полезное для вашего королевства, между прочим!

- Да? Я слушаю, - заинтересовался Штумпе.

Дракон набрал в грудь побольше воздуха:

- Я желаю… чтобы из меня посмертно… сделали особую королевскую… зажигалку!

- Что-что?! - не понял Штумпе.

- Ну не тупи, дружище, - ЛохЛеннорс принудил себя рассмеяться. - Ты когда-нибудь за свой короткий человеческий век мёртвого дракона видел – хоть раз? Правильно: не видел. А почему? – похоже, ЛохЛеннорс подхватил манеру самому отвечать на собственные вопросы от магистра Штумпе. – А потому, что, умирая, драконы обращаются… в камень! Или в некую субстанцию, очень похожую на камень. Большие драконы, каким и я был не так давно, похожи на скалы, даже на горы и горные хребты. А я… видимо, я стану похожим на небольшой камень. Но есть один фокус: способность испускать языки пламени ещё несколько сотен лет у мёртвого дракона сохраняется. О вулканах ты, конечно, слышал? Что это такое, как ты сам-то думаешь?.. Верно – это мёртвые драконы пламя из-под земли испускают! Ну вот. Вулканом мне уже, конечно, не стать, а королевской зажигалкой, единственной и неповторимой, оригинальной, какой больше ни у одного короля во всем свете не сыскать – ею я вполне стану! Как тебе идея?

Идея, видим, настолько увлекла магистра Штумпе, что он сорвался со стула и помчался выслуживаться с этой великолепной идеей перед королём Пампелотом, крикнув через плечо ЛохЛеннорсу:

- Я мигом!

-- Давай-давай, - пробормотал себе под нос несчастный дракон… да какой там дракон – дракончик, маленький, слабенький… глупенький…

Глупенький? Ну, это мы ещё посмотрим! И ЛохЛенорс, улыбнувшись самому себе недоброй улыбкой, провёл лапой глубокую царапину на полу своей птичьей клетки – день первый до часа «Ч», до «помре». Слово-то какое гадкое!..

********

Торжественное нарекание покойного Великого Дракона ЛохЛеннорса почётным званием Драгоценной Королевской Зажигалки состоялось через двое суток. Магистр Штумпе ошибся в расчётах, когда сказал ЛохЛеннорсу, что ему осталось жить два-три дня. Уже на второй день после их знаменательной беседы служанка, последнее время чистившая клетку дракончика, прибежала к Шумпе с известием, что: «Господин Великий Дракон ЛохЛеннорс лежат на полу клетки неподвижно, сами словно в камень обратились, и - не дышуть!»

Штумпе пришёл, открыл окошечко в стенке клетки, осторожно, за кончик жёсткого крыла, вытащил ЛохЛеннорса наружу и осторожно потыкал в него толстым сосисочным пальцем. Точно – не дышит. Окочурился, бедолага. Немножко его всё же жаль, дурачка ленивого… ну, что ж, сам виноват во всём, что с ним приключилось.

Тут же подготовили торжественную церемонию, и вот настал момент, когда разодетый в пух и прах магистр Штумпе, ставший за время «эксплуатации» ленивого и нелюбопытного дракона лицом, наиболее приближённым к королю Пампелоту, торжественно внёс в Большой Королевский Зал трупик ЛохЛеннорса на изукрашенном финифтью золотом подносике.

Дракон казался абсолютно окаменевшим. Стал он какого-то тусклого серого цвета, крылышки были плотно прижаты к исхудавшему тельцу, а ротик его был как-то жалобно приоткрыт.

- А куда надо нажать, чтобы пламя появилось? – шёпотом спросил у Штумпе король Пампелот, беря в одну руку сигару, а в другую – трупик дракона.

- Э-э… Ваше Величество… - замялся Штумпе, кляня себя за то, что не спросил покойного ныне ЛохЛеннорса о таком важном техническом моменте. – Я, ваше величество, полагаю… вот сюда! – и сосисочный палец Штумпе прикоснулся к маленькому окаменевшему хохолку на затылке мёртвого дракончика.

И – о, чудо! Тоненький язычок огня излился из крошечного ротика ЛохЛеннорса, и король впервые в своей жизни прикурил сигару от своей новой Драгоценной Королевской Зажигалки. Толпа придворных разразилась громкими и продолжительными аплодисментами, и вдруг…

- Ай – вскричал король Пампелот, уронив и сигару, и Драгоценную Королевскую Зажигалку, и затряс рукой.

- Что такое, вы обожглись, Ваше Величество? – кинулся к королю Штумпе.

- Она… он… оно… она мня укусила, эта ваша, то есть, эта моя Зажигалка! – плаксивым тоном заявил король.

И тут упавшая на пол Драгоценная Королевская Зажигалка открыла ярко блеснувшие глазки, подпрыгнула, взлетела в воздух… и впилась крошечными клычками в левое ухо магистра Штумпе! Так что и он тоже заорал во весь голос.

А потом похожие вопли понеслись со всех сторон: мелкая тварь, подло прикинувшаяся мёртвой, принялась носиться, как бешеная, туда-сюда по Королевскому Залу, и минут за пять успела перекусать решительно всех и каждого из придворных!

А потом наступила кульминация. Взвыв тоненьким голоском, оживший дракончик вышиб стекло в одной из форточек – и мгновенно исчез из виду, крикнув на прощание:

- Дураки вы оба, и ты, магистр Штумпе, и ваш король Пампелот! Спасибо за кровушку!..

Перекрывая вопли покусанных дам и кавалеров, король Пампелот взревел басом:

- В погоню! Лучники! Мечники! Пушкари! Все в погоню, тупые животные! Штумпе, вы уволены, а завтра вас казнят! Поймать наглую тварь! Смерть ЛохЛеннорсу!

- Смерть ЛохЛеннорсу! – подхватили все, кроме Штумпе: он свалился в обморок, уронив бесполезный поднос.

Мечники, лучники, пушкари и все прочие служивые люди бросились в погоню… Но разве это возможно – догнать пусть маленького, когда-то ленивого и нелюбопытного, но очень хитрого дракончика, только что напившегося свежей человеческой крови и уже немножко прибавившего и в силе, и в весе? Сами подумайте…

*******

Дракончик ЛохЛеннорс сидел посреди своей прежней пещеры и считал драгоценные камни:

- Сорок пять, сорок шесть… сорок семь. Маловато. Но ничего, лиха беда – начало!

Он встал на лапки, расправил крылышки…

- А я уже почти с голубя размером! Ничего, дорогие мои, все эти мои Штумпы, Пампелоты и все прочие! Подождите немножко… Жил-был на свете ленивый и нелюбопытный дракон ЛохЛеннорс, да весь вышел. Кончился! Хорошо, что мою птичью клетку несколько дней уже не чистила та нерадивая служанка. Спасибочки ей большое! Покатался я по полу, измазался пылью - весь, с головы до кончиков крыльев, дыхание часа на четыре задержал, окаменевшим прикинулся – и готово дело: я свободен! И крови попил, это меня очень даже подкрепило. Человек-то и правда гораздо вкуснее овцы или коровы. Это мы запомним, это нам пригодится… со временем…

ЛохЛеннорс задрал голову и всмотрелся в глубокие тени, сгустившиеся под потолком пещеры.

- Так, двух вижу, - пробормотал он, напрягся, расправил крылья и ласточкой взмыл к потолку.

Под сводами пещеры эхом прокатился чей-то отчаянный визг, на пол упало несколько капель горячей крови… ЛохЛеннорс спланировал вниз и аккуратно слизал с каменного пола последние капельки сытной еды.

- Дракон ест летучих мышей, - тихонько прошептал он себе под нос и тоненько отрыгнул. - Кому рассказать – не поверят! Ну, и как результаты?

Он вновь оглядел себя с головы до лап, изгибая длинную шею.

- Хо, я уже с приличную курицу! Хо-хо, - и он недобро улыбнулся, растянув чёрные губы, в пасти, пусть пока ещё маленькой, но уж вполне себе пасти, мелькнул раздвоенный язык. – Ничего. С курицу, так с курицу. Как известно, курочка по зёрнышку клюёт - и сыта бывает! Посмотрю-ка я, что там на лужайке делается, есть ли где мышиные норки, а дальше – по ситуации.

ЛохЛенорс осторожно выбрался на лужайку и укрылся за ближайшим кустом. Близился вечер, а ему совершенно не хотелось попасть в лапы сове или филину – скоро эти хищные плицы должны были вылететь из своих укрытий на ночную охоту.

Дракон принюхался. Мышами точно пахло! Отлично…

ЛохЛеннорс повернул мордочку в сторону столицы королевства и еле слышно пробормотал:

- Подождите немного, мои золотые, мои хорошие… - И повторил полюбившуюся ему человеческую пословицу: - Курица по зёрнышку клюёт!..

********************
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Создатель Миров » Пн апр 06, 2020 12:03 am

Чудесная сказка! s586 s3049 :cool:
Империя - надежный оплот стабильности и процветания. При гениальном и суровом Императоре.
Аватар пользователя
Создатель Миров
Фан: Граф де Кобордо
 
Site Admin
Сообщений: 4953
Зарегистрирован: Вс янв 26, 2014 7:03 pm

Re:

Сообщение Светлана-Тигра » Пн апр 06, 2020 1:31 am

Создатель Миров писал(а):Чудесная сказка! s586 s3049 :cool:

Спасибо! ))) s3049
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Светлана-Тигра » Вт апр 14, 2020 5:40 pm

О королях, капусте и литературном труде

Короткие заметки

***

Есть известное выражение: «Люди придумали слова, чтобы не думать».

Звучит странно? Но зачастую так оно и есть: мы жонглируем словами, привычными слуху и уму словосочетаниями, более или менее верно отражающими наши мысли, наше душевное состояние, наше настроение, и порою даже не задумываемся о том – а точны ли наши слова?

Зачем вообще нужны слова?

Словами люди описывают факты - явления, события, чьи-либо поступки, – и мысли. То есть, излагают свои рассуждения. И мысли, рассуждения описывать бывает труднее всего, потому что люди мыслят не словами, а – образами. И надо найти наиболее точные и понятные всем слова для чёткого отражения образов, возникающих в нашем сознании. Иначе получаются какие-нибудь «кучерявые облачка, летающие в голове» - это выражение как-то употребила одна моя знакомая, занимающаяся эзотерикой, когда попыталась словами описать свой мыслительный процесс.

«Кто ясно мыслит, ясно излагает» - тоже всем известная истина. И этим всё сказано.

А.С. Пушкин тоже об этом сказал – в художественной форме сказал, как поэт: «Глаголом жечь сердца людей». Заметьте: именно глаголом, а не прилагательным, наречием, междометием, частицей или даже существительным.

Есть и такое известное выражение: «Отточить мысль» - это и значит: подобрать точные слова, чётко отражающие смысл того, что один человек хочет донести до других людей.

***



Почитайте древнегреческих философов. В других своих заметках на тему точности и чёткости языка я уже упоминала о них. Почитайте Аристотеля, Платона, Аристофана. Почитайте труды средневековых писателей, политиков и философов, Макиавелли, например. Работы Фрэнсиса Бэкона почитайте – он воистину великолепен! А уж Блез Паскаль!.. И иже с ними – великими.

У этих авторов есть чему поучиться – они умели простыми и предельно точными словами выразить любую сложную мысль. Их понятийный аппарат настолько чётко и тонко настроен, словно они описывают не собственные мысли, а, скажем, стул, стоящий у стола, или же стул, упавший на пол, или придвинутый к окну… и так далее. Их СРАЗУ понимаешь – потому что словами они ПРОЯСНЯЮТ ход своих мыслей, а не затуманивают суть своих рассуждений – в отличие от той же эзотерики, кстати.

Эзотерика по сути своей эклектична, в ней имеется масса натяжек и механистически соединённых частей из различных философских и теософских теорий, которые, если вникнуть поглубже в суть эзотерических учений, имеют между собою крайне мало общего, так что попытки эзотериков разных направлений соединить всё это в нечто цельное и целое выглядят крайне неудачными. Во всяком случае, эзотерические учения отнюдь не отличаются стройностью и чёткостью в подходе к изложению на бумаге каких-либо идей и мыслеобразов – в отличие от философских систем тех же древних греков.

Древнегреческие философы чётко знали, что они ХОТЯТ сказать - и чётко же излагали свои мысли, а эзотерика, напротив, как раз запутывает суть вещей и явлений. Адепты эзотерики со мною вряд ли согласятся, и, тем не менее, так всё и обстоит на самом деле.

***

Собственно, что же мы делаем словами – и со словами, вновь повторю я вопрос, с которого начала свои рассуждения? Я уже писала об этом в своей статье «Пример литературного анализа»: мы словами РИСУЕМ НЕКУЮ КАРТИНУ – и ПОКАЗЫВАЕМ её читателю.

Если мы умеем рисовать словами – получаем, как говорится, «на выходе», скажем, пейзаж Тёрнера (Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер (англ. Joseph Mallord William Turner; 23 апреля 1775, Ковент-Гарден, Лондон — 19 декабря 1851, Челси) — британский живописец, мастер романтического пейзажа, акварелист. Предтеча французских импрессионистов), где ясно видна игра светотени, где блики солнца играют на поверхности глубоких вод… и так далее. Всё ясно, всё понятно, всё воздействует непосредственно на чувственное и образное восприятие читателя.

А если мы словами рисовать НЕ умеем – тогда у нас получится некая абстракция. Тогда мы не писатели, а авторы-абстракционисты, изображающие круги и зигзаги наших туманных мыслей на фоне «чего-то там».

Художник-абстракционист – явление более чем возможное. Писатель-абстракционист – более чем НЕВОЗМОЖНОЕ явление.

Возьмём для примера А. Платонова с его «Котлованом» и другими произведениями. Котлован» — философская повесть, содержащая элементы гротеска, притчи и экзистенциального романа. В итоге у А. Платонова получилась более чем конкретизированное и очень реалистичное произведение, потому что из своей изначальной философской притчи Платонов силою своего таланта (а писатель без таланта попросту абсурден, любой автор без таланта является обыкновенным графоманом, каких и без него множество) сумел создать СВОИМИ художественными способами и средствами СВОЙ, совершенно особый мир, сумел его построить и сделать абсолютно достоверным – и всё это он сделал исключительно словами. И так реалистично А. Платонов сумел это сделать, что в этот его мир – веришь. Этот мир – живой. Чужой для кого-то – возможно. Непонятный для кого-то – опять же, возможно. Но при этом – живой.

А главное для писателя – или для того, кто считает себя таковым – это умение быть самым строгим критиком собственной работы. Самым первым и самым строгим! Потому что творчество писателя – это именно РАБОТА, то есть, ТРУД. Надо не просто уметь найти нужное слово, как говорили об этом известные писатели-фантасты братья Стругацкие, - надо в первую очередь уметь отбросить все ненужные слова. Потому что (повторю ещё раз) главное для писателя – это необходимость (то есть, творческая задача!) и умение (то есть, наличие таланта!) чётко передать некую определённую мысль и выразительно сообщить отзывчивому читателю свои (то есть, героев повествования!) мысли и ощущения, плюс – рассказать о поступках этих героев. И о том, что в итоге из всего этого получилось, то есть, вести сюжетные линии.

И при этом надо избегать многословия. А.П. Чехов часто повторял, что «писатель должен уметь себя резать – беспощадно». Иначе – иначе беспощадными будут критики.

В романе «Любовник леди Чаттерлей» леди Чаттерлей говорит, что Пруст, на её взгляд, пишет вовсе не о чувствах. По её словам (а это слова автора романа, как мы понимаем, и эти слова отражают мысли самого писателя, Дэвида Лоуренса, в первую очередь), Пруст лишь пишет СЛОВА о чувствах, а не отражает В СЛОВАХ, не выражает СЛОВАМИ те чувства, которые должны бы испытывать его герои. У Пруста, по мнению леди Чаттерлей – то есть, само собой, по мнению Д. Лоуренса, - лишь скольжение по поверхности воды – а глубины просто нет.

Это, как мы понимаем, личное мнение писателя Д. Лоуренса, оно никого ни к чему не обязывает. Просто Лоуренс и Пруст - совершенно разные писатели, стиль, метод, жанр и всё прочее - у каждого абсолютно свой, неповторимый.



***

Ещё одна всем известная истина: писатели получаются из усердных читателей. Я сейчас не о таланте или способностях хочу поговорить, они у всех разные.

Многие люди пишут, заметно меньшее количество людей писать УМЕЮТ. Почему же - так? Потому что для человека пишущего важно и уметь читать, то есть – ВЧИТЫВАТЬСЯ: анализировать, КАК, КАКИМ ОБРАЗОМ те же классики делают то и это – КАК они пишут.

Писать-то всем хочется хорошо, то есть – ярко, образно, интересно, увлекательно! И настоящие писатели учатся всю жизнь, то есть, они не только пишут, но и много читают. Иначе может получиться как в известном анекдоте про чукчу, который был «писателем», а не «читателем». Анекдот-то грустный, если вдуматься. Не стоит быть такими «чукчами».

Стивен Кинг, наш, можно сказать, современник, например, считает, что писатель – это человек, рассказывающий истории. То есть, исходя из точки зрения С. Кинга, художественная литература – это повествование о людях (или уж о фантастических существах) и событиях, плюс – рассказ об ощущениях и внутреннем мире автора. Читатели узнают об ощущениях и внутреннем мире автора опосредованно – через поступки, мысли и ощущения героев повествования. Через рассказанную автором историю. Поэтому каждый роман, повесть, рассказ – это, в каком-то смысле, отражение творческой и человечески-личностной биографии автора. Каждая книга какого-то автора – это, в определённом смысле, его автобиография.

У Агаты Кристи есть персонаж, автор детективных романов Ариадна Оливер, отражение образа самой писательницы Кристи. Агата Кристи устами своего персонажа Ариадны часто повторяет, что суть писательского труда заключается в следующем: надо сперва что-то придумать, а потом – просто сесть и написать.

Ха! Если бы это действительно было так просто! Ведь надо именно НАПИСАТЬ, а не излить на бумагу свои личные ощущения – в этом случае получится всего лишь так называемый «белый шум». Помехи, как в транзисторном приёмнике. Шум есть, а слов - и смысла, соответственно, - нет.

Образы, переносимые писателем на бумагу (на монитор, ладно уж), должны быть чёткими, определёнными, объёмными - ещё в воображении писателя, до того, как он взялся за свой труд. И уж тем более чёткими должны быть слова, которыми писатель пользуются при отражении этих образов.

Не может ведь писатель – или человек, считающий себя таковым - написать нечто вроде: «Петя увидел что-то и почувствовал нечто»? Никак не может, сами понимаете. «Что-то увидел» - это ещё вполне допустимо. Не разглядел герой, что именно он увидел, не понял сразу… темно там было, где он это «что-то» увидел… и так далее. Но уж «почувствовал нечто» - это уже 22, это явный перебор.

***

Дети, знающие меньше слов, нежели взрослые люди, умеют удивительно чётко выражать свои мысли:

- Хочу есть… мне больно… отстань!.. пирог сладкий… Витька дурак… хочу игрушечный грузовик… хочу играть… не буду есть кашу!.. – и так далее.

Всё предельно понятно, не так ли?

Писатель – тот же ребёнок, играющий словами в очень серьёзную и тонкую игру.

Дети из нескольких кубиков умудряются построить прочную конструкцию – и называют её «дворцом» или «замком». И этот их «замок» прочно стоит на полу, а не висит в воздухе. Более того: дети поселяют в этом «замке» принцессу, которую из кубиков не сложить! Что это, как не интуитивное сочетание конкретики и практичности – то есть, использование кубиков, – и воображения? А это и есть составляющие творческого процесса.

Писатель, словно инженер, возводит свой дворец или замок – конструкцию из слов. У этой конструкции должен быть фундамент, должны быть и несущие элементы, и опорные стены, и всё прочее, что необходимо прочному строению. Иначе всё развалится.

Если ребёнку дать сразу 10 или 100 наборов кубиков, он сперва в них «утонет» - а потом начнёт отбирать именно те кубики, из которых в итоге возведёт свой «дворец» или «замок».

Так же и писатель: он должен уметь не тонуть в море ЛИШНИХ слов – и не утопить в этом море читателя.

***

Можно многозначительно молчать – но нельзя, например, многозначительно сесть на стул. И написать, что герой «многозначительно сел на стул», - тоже нельзя.

То есть, перед писателем всегда стоит вопрос о СОЧЕТАЕМОСТИ между собою тех или иных слов.

А это уже и вопрос грамотности. И вопрос общего, так сказать, уровня культуры писателя. А конкретно – сколько слов вообще он знает, и понимает ли писатель ВСЕ значения известных ему слов?

И ещё о важном: нельзя расставлять запятые ПОТОМ! Они должны быть на своих местах СРАЗУ ЖЕ. Потому что знаки препинания – полноправные члены предложения. И никак иначе.

В фильме-антиутопии «Посвящённый» жители коммуны обязаны соблюдать такое правило, в числе прочих: «Правильно употребляйте слова!» Поскольку мы не разбираем достоинства и недостатки этого фильма, я просто скажу: применительно к писательскому труду – это очень верное правило. А чтобы употреблять слова правильно, надо знать их смысл, их морфологию и всё прочее, что относится к сферам науки грамматики (и не только грамматики).

***

- А как же воображение, озарение, искра Божья? – спросят меня люди, желающие писать.

А на этот вопрос уже дала ответ всё та же писательница Агата Кристи, сказавшая: «Воображение – хороший помощник, но – плохой проводник».

Что она имела в виду? Что воображение может служить – и служит – толчком к созданию литературного произведения. Но что оно - плохой проводник, то есть, негоже писателю отдаваться потоку сознания, воображению, полностью - и тонуть в этом потоке: воображение надо уметь заставлять служить главному – то есть, ЗАМЫСЛУ произведения.

Писатель не должен идти с самим с собою на компромисс. Не должно быть корявых фраз, неспособных что-либо отразить, они исказят замысел автора. Писатель должен, повторю мысль А.П. Чехова, быть к себе беспощаден.

Нельзя пребывать в состоянии абсолютного довольства всем, что бы вы ни написали. Это характерно для графоманов, а кто же хочет и быть, и считаться графоманом?

***

- А почему в заглавии этой статьи использованы слова из сказки Л. Кэррола об Алисе? – спросят меня. - При чём тут короли и капуста, о которых хотели поведать доверчивым устрицам Морж и Плотник?

А я отвечу так: слова эти стоят в заглавии статьи потому, что любому литературному произведению, в том числе, и этим моим заметкам, важна так называемая отделка. Важны детали. Так что короли и капуста были упомянуты мною ради ЗАМЫСЛА этих заметок, ну, и для соблюдения некоторой интриги, конечно, потому что я не научную диссертацию хотела написать, а просто поразмышлять на вполне определённые темы. И я надеюсь со временем эти рассуждения продолжить.

Морж и Плотник, кстати, не стали рассказывать устрицам ни о королях, ни о капусте, как мы все помним. А вот о литературном труде, о некоторых присущих ему особенностях, мы с вами немножко вновь поговорили. Надеюсь, не в последний раз.


© Copyright: Светлана Догаева, 2020
Свидетельство о публикации №120041407642
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Светлана-Тигра » Сб апр 18, 2020 4:50 pm

Из воспоминаний редактора


Более двадцати лет я была внештатным редактором в издательстве ЭКСМО, в отделе женского детектива, где в своё время издала и свои две книги.

Какой только бред порою приходилось редактировать! Но особенно запомнилась мне одна дама, назову её Ириной. Раскрывать настоящее её имя, фамилию и псевдоним я не имею права.

Долгое время я собирала в свой архив ляпсусы разных авторов, их ошибки, лексически неверно выстроенные фразы и прочую чепуху. Это помогало мне сохранять чувство юмора в процессе работы над рукописями некоторых особо безграмотных и вопиюще малообразованных авторов.

Недавно я просматривала свои архивы и нашла кое-что забавное об этой Ирине.


Редактировала я на бумаге, а не на компьютере, руками, то есть, синей шариковой ручкой правила текст. Приезжала примерно раз в неделю в редакцию, отдавала вычитанную рукопись и забирала очередной детектив.

Отметила я автор(шу) Ирину, когда её романы стали давать мне на редактуру, прежде всего, потому, что она писала "сойти сума" - вместе. Это был просто фатальный пример полнейшего невежества. И она приезжала лично в издательство и пыталась доказать редакторам, что так это выражение и надо писать - вместе (!!!).

Когда автор безграмотен, это еще не самое страшное. Хуже всего, когда он пишет, понятия не имея, о чем он пишет, и валит все в одну кучу, даже не удосужившись проверить какие-либо факты. То ли держит читателей за полных идиотов, то ли просто самонадеянности у него (у нее) - хоть отбавляй...

В очередном шедевре Ирины в героиню попадает молния, после чего чудом выжившая девица (уже хорошо, выжить после удара молнии - это почти чудо, хотя и случается, возможно, в особо редких случаях) внезапно обретает способность к ясновидению. На этом хлипком фундаменте выстроен весь сюжет детективной истории, в которой на протяжении двухсот с лишним страниц героиня и ее подружки отлавливают какого-то мага-экстрасенса - страшного преступника.

Не получилось у девушек (в сюжете их пять... чуть не написала "штук", да простят меня дамы!) захватить этого злодея обычными методами, и подруги воззвали к новоявленной ясновидящей:

- Давай-ка, быстренько предвидь, что там дальше будет, поймаем ли мы негодяя, поколдуй, что ли, устрой ему ловушку!

Далее происходит следующее. Ударенная молнией девица надевает на голое тело ДРУИДИЧЕСКУЮ рубаху до пят. Автор долго расписывает обычаи друидов, которые, оказывается, по мнению автора, жили вовсе даже в Древней Руси, а не там, где мы все привыкли их как бы встречать. (У древних славян были, разумеется, похожие обычаи, но называлось все это совершенно иначе).

Облачившись в "друидическую" рубаху, девица разжигает большой костер, словно в ночь на Ивана Купала. Но через огонь стукнутая молнией героиня не скачет. Она начинает кругами бегать вокруг костра и, что называется, "разгонять тучи руками". Подружки восхищенно наблюдают за ее манипуляциями и вдруг замечают, что в небе появляется АСТРАЛЬНЫЙ ПРОРЫВ. (Что это такое - автор не затрудняет свою персону объяснением сей мелочи. Прорыв - он и есть прорыв, что тут непонятного?)

Девица встает на цыпочки и громко кричит в этот "прорыв" фразу, которую я лично просто не могу представить себе звучащей из уст "друида":

- Ом мани падме хум!

Изрядно подивившись такому смешению различных методов и приемов на "сеансе ясновидения", я переворачиваю страницу и... читаю ПЕРЕВОД этой фразы. И звучит он - в изложении автора - следующим образом...

Девица, значит, прокричала все это в "астральный прорыв" и, повернувшись к подружкам, объяснила:

- Это означает - "Да пребудет воля Твоя!"

***

Рукопись чуть не рассыпалась на отдельные листочки - прочитав вышеизложенный "перевод", я поняла, что с меня хватит. В конце концов, я тоже несу какую-то ответственность за то, что издают люди, выплачивающие мне гонорары за редактуру. И тогда, господа, я позвонила своей начальнице, заведующей отделом женской детективной прозы, и рассказала ей ей, в какую кашу, в какой салат со стрихнином уважаемая Ирина смешала все эти несовместимые понятия, термины и обстоятельства: и друидов, и буддизм, и еще христианство приплела... У меня тогда еще не было Интернета, но я попросила начальницу найти точный перевод буддистского изречения. Я его знала, но начальство обижать не хотела. Она нашла один из вариантов: "Цветок лотоса раскрывает свои лепестки".

В итоге, я убедила свою начальницу и с ее разрешения выбросила вон этот чудовищный эпизод. Автор пыталась спорить, но, к счастью, в мои обязанности не входило личное общение с этими "макулатурниками" - с ними разбиралась моя начальница, и я ей от души сочувствую. А кончилось дело тем, что начальница попросила меня написать за Ирину кусок текста, где описывалось бы обычное гадание на хрустальном шаре. Конечно, это получилось далеко не так эффектно, как в исполнении Ирины, но, по крайней мере, оставалась надежда, что бедные читатели не сойдут с ума! ))))

***

Вот такой был со мной и с этой Ириной вполне реальный случай. :)


© Copyright: Светлана Догаева, 2020
Свидетельство о публикации №120041807261
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Светлана-Тигра » Вс апр 19, 2020 10:15 pm

В "Сказке о ленивом драконе" описаны приключения ленивого дракона ЛохЛеннорса.
А это - "Книга Камней Великих Драконов", доставшаяся ЛохЛеннорсу от его отца, а его отцу - от его отца... а тому - его предков, Великих Драконов.

Книга Камней Великих Драконов


Часть первая

***

Я о камнях начну рассказ.
Храни, Дракон Великий, нас!

***

Кому над камнем власть дана,
Людские души все до дна
Обязан ясно постигать,
Чтоб верно камни охранять
От страстной алчности людской,
Неудержимой, как прибой –
Безумный, бешеный, - морской.


Людской род - слаб, а наш – силён,
Огнём Вселенной закалён,
Недаром из драконьих ран
Всегда рождается вулкан,
И после гибели своей
Огнём страшит дракон людей
Ещё немало тысяч лет
Из-под земли… То - наш обет.


Храним сокровища от тех,
Кто, жаждая словить успех,
Не приложив к тому труда,
Всего лишь – пища нам, еда.
Двуногий наглый человек,
Желающий прожить свой век
Легко и весело, и вот –
По головам других пройдёт,
Чтоб горсткой камешков владеть…
Так нечего нам их жалеть!


Дракон же камни лишь хранит,
Обет старинный так велит.
Он дан был в давние года
Тому, Кто создал всё тогда,
Кто вздохом сотворил весь свет –
То Демиургу был обет.


А коль нарушить тот обет,
Продаться людям – за обед
Из коз, баранов и коров, –
Не будет тот дракон здоров:
Желая ленью насладиться,
Он похудеет, измельчится
И станет меньше, чем синица,
А вскоре и совсем «на нет»
Сойдёт нарушивший обет.

***


Рубин – из крови юных дев;
Сапфир – из синих вод морских;
А жемчуг – рви, когда, поспев,
В сердца русалок он проник
Со свежею морской струёй…


ОПАЛ сияет огневой:
То – смех вулкана: рассыпал
Его подземный наш собрат,
Дракон! И в смехе том – и Рай, и Ад,
И потому велик опал,
Что чёрным золотом сверкал,
Что белым золотом играл,
Сводил с ума и – опалял!


Глаз ведьмы – это ИЗУМРУД,
За то его и люди чтут
Превыше всех цветных камней,
В пещере собранных твоей.
В нём зелень леса и травы,
Но не снесёт тот головы,
Кто уворует камень сей:
Гнев ведьмы выжжет всё до тла,
В душе преступника зола
Одна останется! То – месть
За ведьмы попранную честь.



БЕРИЛЛ – меньшой его собрат.
Им обладать любой бы рад,
Не ведая, что камня суть –
В том, чтоб помочь ему уснуть:
Хранит он спящий дух в ночи,
Когда сова в лесу кричит,
И он способен пробудить,
Коль жизни вдруг начнут грозить.


АКВАМАРИН! Смешенье вод
Морских – и ветров буйных! Небосвод
Целует море перед сном,
А камень – двух стихий фантом.
Он – символ одиноких душ,
Презревших и чины, и куш,
Судьба влечёт их в те края,
Где только ветры да моря,
То камень вечных моряков
И – дев, любительниц стихов.


ТОПАЗ: сверкание вина!
О, виноградная лоза
Желтеет, словно солнца луч.
Топаз способен толщу туч
Одеть в румяный яркий цвет,
Что дарит миру Солнца свет.


О ТУРМАЛИНЕ что скажу:
Опасен этот камень всем,
Кто, повинуясь миражу,
Забыл о смысле цифры «семь».
Семь бед обрушит камень сей
На тех, кто любит плотский грех
Превыше всех других утех.
Настоян камень на скорбях
Всех грешников, чей смертный прах
Давно истлел, испепелён,
Или в пучине погребён.


АЛЕКСАНДРИТ – король камней,
И создан он для королей.
То ал, то зелен он – так власть
Всегда перерастает в страсть,
И вот она кипит в крови
И – отвращает от любви,
Тогда и женится король
На той, кто лишь… играет роль.
На сердце короля лежит,
Как ледяной александрит,
Всё бремя крови и скорбей,
Что знаменуют власть страстей;
Или – и так прочесть сумей! –
Что означают страсть властей.
Двойной природы камень тот,
Несчастлив, кто его крадёт.


Вот лучезарный АМЕТИСТ:
Носи его, кто сердцем чист.
Как смех ребёнка, он силён,
И искренний им ограждён
От бед любых и от невзгод.
Погибнет тот, кто украдёт
Чистейший камень аметист -
Завянет, как пожухлый лист.


АЛМАЗ – венец всему и вся:
Слеза дракона! Холодна…
Бесцветной кажется она…
Прозрачной… но таит в себе
Свет радуг мира – всех-всех-всех, -
Хотя слеза всего одна
За жизнь дракона излилась
Из радужных огромных глаз.
Алмаз меняет всё в судьбе,
Он всем сулит одно – успех,
Успех – немедля и сейчас!..
Обманет вновь людей алмаз –
Коварен дар драконьих глаз!


***


Такие камни есть: манят
И пробуждают алчный взгляд,
Хоть драгоценными оне
И не являются вполне.


КОШАЧИЙ ГЛАЗ навеет сны
О тех краях, где рыщет рысь,
Но если в сон поверит кто –
Очнись, тот спящий, берегись!
Его подстережёт несчастье –
Сам станет рысью в дикой чаще!


А СОКОЛИНЫЙ ГЛАЗ даёт
И взор орла, и взмах крыла.
Но если зависть возмогла
К кому-то с лучшею судьбой –
Слетятся вороны толпой
И очи вырвут в одночасье.


АВАНТЮРИН – понятна суть:
Крутись, как белка в колесе,
Богатство хитростью добудь,
Но, коль не выглядишь, как все,
Тебя поймают, и в тюрьму
Пойдёшь ты к камню своему.


АГАТ: распил чудесен твой,
Там спрятан сказочный пейзаж.
Не тронь сей камень, коль тобой
Владеет злоба! Камень – наш,
Драконий: мелкие чешуйки
Со шкуры мы смываем струйкой
Подземных тихих родников.
Красив, но жёсток и суров
Агат к тому, кто злобен духом:
Оглохнет он на оба уха.


А в БИРЮЗЕ сокрыта смерть
Для тех, кто властью облечён,
Кто силой власти вовлечён
В чинов и денег круговерть.
Тускнеет сразу бирюза,
Коль у невинного слеза
От злобной глупости суда
Из глаз катится иногда.
Нельзя судье кольцо носить,
В котором плачет бирюза,
Погаснут вдруг его глаза,
Коль будет плохо он судить.


Для КАМНЯ ЛУННОГО судьба
Луной начертана. И тот,
Кто любит и любови ждёт,
Кто верен камню и себе -
Возвысится в своей судьбе.
И, хоть судьба его скромна -
По меркам знати и царей, -
Любовью полнится она,
И нету ничего важней.


***


Пока прервусь. Камней так много,
Все - тайн мистических полны.
Дождусь рождения Луны
И расскажу ещё. В дорогу
Жизни, сын, возьми –
И бережно его храни! -
Моё преданье о камнях.
Что человечество – то прах,
А мы – Драконы, слава Богу,
И будем вечно охранять
Камней волшебных благодать!


© Copyright: Светлана Догаева, 2020
Свидетельство о публикации №120041909933
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Создатель Миров » Пн апр 20, 2020 3:53 pm

Очень оригинально! s2037 s3049 s586
Потрясающе захватывает :393:
Империя - надежный оплот стабильности и процветания. При гениальном и суровом Императоре.
Аватар пользователя
Создатель Миров
Фан: Граф де Кобордо
 
Site Admin
Сообщений: 4953
Зарегистрирован: Вс янв 26, 2014 7:03 pm

Re:

Сообщение Светлана-Тигра » Вт апр 28, 2020 12:18 am

Создатель Миров писал(а):Очень оригинально! s2037 s3049 s586
Потрясающе захватывает :393:

Спасибо! ))) s2036
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Светлана-Тигра » Вт апр 28, 2020 12:19 am

Сыграла в литературную игру, написала несколько эпизодов. В итоге получился рассказ в стиле гротеска. ))

Под спойлером.

Скрытый текст:
Приключения молодого литератора

ФАНТАСМАГОРИЯ

***

Однажды молодой человек по имени Жюль де *** решил попробовать свои силы на литературном поприще. Написал он роман и отнёс его в редакцию самого известного в Париже издательства. И вот что из этого получилось...

***

Редактор Марианна де Плюваль яростно сорвала с носа очки.

- Это полный бред! - высоким фальцетом выкрикнула она. - Это совершенно... абсолютно... ни в какие ворота!

Жюль понуро опустил глаза, но всё же решился задать сакраментальный вопрос:

- Пардон, мадам, но... но почему?

- Мадемуазель! - взвизгнула де Плюваль и насадила очки обратно на нос.

Нос, кстати, был у мадемуазель де Плюваль весьма выдающимся, во всех смыслах: аристократическим, разумеется, а ещё - тонким и остреньким, как заточенный профессиональным чертёжником карандаш, и кончик этого носа то и дело нервно подёргивался, словно мадемуазель де Плюваль чуяла чужие литературные ошибки на расстоянии в сто метров. А то и больше.

- Мадемуазель, - покорно повторил Жюль и подумал про себя: "Ну, всё понятно. Под сорок, замужем не была, любовников не заводила из стыдливости... а ведь очень хочется, сразу видно!"

- Вот, смотрите, - и Марианна де Плюваль ткнула остро отточенным ноготком в рукопись бедного Жюля, прорвав несколько листков насквозь, отчего Жюль непроизвольно вздрогнул. - Вот здесь! Вы пишете: "... девушка посмотрела на кавалера де *** большими, влажными, как у лани, глазами".

- Ну... да, пишу, - осторожно согласился Жюль. - А в чём дело?

- А дело в том, сударь, - и мадемуазель де Плюваль вновь сорвала со своего "карандашного" носа очки, - что размер глаз лани отнюдь нельзя соотнести с размером глаз этой вашей... как её там... У лани глаза раза в три больше, нежели у какой-то там вашей девицы!.. А вы... а у вас...

Жюль хотел было пояснить, что тут налицо метафора, но, бросив косой взгляд на побагровевшее личико мадемуазель редактора, внезапно понял всё - всё и до конца. И всё, как обычно, оказалось простым, как дважды два. Ну что ж... ради высокого искусства, ради литературы... пожалуй, придётся!..

- Вы правы, - прошептал он, потихоньку придвигаясь к де Плюваль всё ближе. - Вы абсолютно правы, мадемуазель... Но, осмелюсь заметить, как раз сейчас у вас... именно такой взгляд... - и Жюль осторожно, готовый в любую минуту сорваться с места и убежать во весь опор, обвил своею мужественною рукой жестоко перетянутую, окаменевшую от корсета талию мадемуазель редактора...


***


… Крючки летели во все стороны, щёлкая, словно мелкая дробь, по предметам мебели в скромной девичьей спальне мадемуазель де Плюваль.

- РРРР… - рычал Жюль, сдирая с мадмуазель корсет.

- ААААА… - отзывалась де Плюваль на каждое прикосновение его сильных мужественных рук.

«Кто… только… придумал… эти… корсеты?! – думал Жюль, пыхтя и шумно выдыхая через нос. – Её же приходится вскрывать, как консервную банку с сардинами!... А-а, дьявол!.. Опять какие-то застёжки!.. А это что – её ребра?! Фу… какие жёсткие!.. Нет… это рёбра этого проклятого корсета… Господи, когда же это кончится!..»

Наконец, все покровы были сорваны… содраны… отброшены в сторону… Мадемуазель де Плюваль возопила к самим Небесам и оседлала Жюля с ловкостью завзятого жокея.

И – понеслась вскачь!

Мысли Жюля, и без того смятенные, окончательно спутались в клубок полнейшей несусветицы. Он мог только охать и стонать, когда «наездница» особенно рьяно дёргала его за волосы в порыве бурной страсти. Что она там ещё с ним делала, Жюль просто боялся себе представить…

- Завтра… в это же время… - прошептала мадемуазель де Плюваль, слезая с Жюля после пяти с половиною часов непрерывных скачек.

- А… ага… ко… конечно… - выдавил Жюль. Шатаясь, как лунатик, он кое-как собрал своё барахлишко, раскиданное по всей комнате, и мешком вывалился за дверь.

***

… Через три дня мадемуазель де Плюваль выбирала себе свадебную шляпку в модном магазине, а Жюль обивал пороги юридических контор, желая раз и навсегда вырваться из этой литературно-любовной западни.

Правда, до литературы, как таковой, ему уже не было никакого дела. Он проклинал тот день и час, когда вообще взялся за перо… идиот он распроклятый!..

- Да чтоб я хоть когда… да больше никогда… - рычал он, яростно раздирая свой роман на мелкие клочки. На глаза ему попалась та злосчастная страница, где он, дурак малохольный, описывал девушку с глазами юной лани…

- О, я – кретин из кретинов! – завопил Жюль и бросил всю эту кучу дребедени в ярко пылавший камин.

В дверь постучали.

- Дорогой, нам пора в мэрию, а потом в церковь, - послышался из-за двери нежный голосок мадемуазель де Плюваль.

- О Госп… да, дорогая! – нервно отозвался Жюль, отскакивая от камина, словно его обожгло огнём.

В голове его мелькнули какие-то туманные воспоминания о некогда читанном произведении какого-то русского писателя… там ещё жених, помнится, в окно удрал… смелый парень…

Жюль ураганом сорвался с места, моментально придвинул к двери комод и подскочил к окошку.

- Дорогой, у тебя замок заело, я не могу войти! – прощебетала из-за двери его нежная возлюбленная.

- Да! Заело! Точно! Я сейчас… Я… я слесаря вызову! – заорал Жюль. – Он сейчас как раз по двору идёт, слесарь! Я мигом!

Жюль перенёс левую ногу за подоконник и осторожно поглядел вниз.

Третий этаж. М-да. Но – делать нечего. Или он, Жюль, сейчас погибнет, упавши на булыжники, коими был замощён дворик, или же мадемуазель де Плюваль им окончательно и бесповоротно овладеет – причём, овладеет по закону! О нет!..

Закрыв глаза, Жюль перенёс за подоконник и правую ногу. И так, с закрытыми глазами, и рухнул вниз…

- Дорогой! – в коридоре билась об дверь мадемуазель де Плюваль. – Что там у тебя происходит?!

- Mосье, ну, вы даёте, - слесарь с трудом поднялся на ноги – он свалился, когда на него прямо с неба упал хорошо одетый молодой господин с дикими перепуганными глазами. «Как у юной лани», - подумал начитанный слесарь.

- А… а… а… - слабым голосом вымолвил молодой господин.

- Что, у вас дверь заклинило? – сочувственно спросил слесарь, разобравшись, как ему показалось, в ситуации. – Так я щас, я в два счёта вам её починю! И не придётся вам больше в окошко сигать, мосье.

Жюль кое-как поднялся на ноги… секунду постоял, покачиваясь и с ужасом озираясь… а потом вдруг рванул куда-то со двора. Да с такой прытью, что слесарь только рот разинул и сдвинул свой берет на макушку.

В окне появилась хрупкая воздушная фигурка мадемуазель де Плюваль – она преодолела преграду в виде комода, попутно сорвав с петель дверь комнаты Жюля.

- Это вы – слесарь? – строго спросила она, разглядывая того в упор сквозь свои очки в золотой оправе.

- Я, Mадмуазель, - и слесарь отвесил даме вежливый поклон.

- Идите сюда, немедленно, - распорядилась де Плюваль.

«Похоже, я попал…» - слесарь вновь поклонился, сделал робкий шаг назад…

- Сюда! – взвизгнула де Плюваль. – Я к вам обращаюсь! Сюда – быстро!

Слесарь развернулся на 180 градусов и рванул следом за исчезнувшим из виду незадачливым молодым литератором, да так, что только пятки засверкали.

- Жююююююль!.. – полетел над черепичными крышами страстно-безнадёжный вопль мадемуазель де Плюваль…


***


Слесарь – его звали мосье Попильдон – был ещё относительно не старым мужчиной, чуть за сорок, то есть, по мнению самого мосье Попильдона, пребывал в расцвете сил, в полном соку. Он догнал Жюля через три улицы, когда молодой человек уже начал выдыхаться, и воззвал к нему:

- Мосье, мосье, остановитесь! Это я, мосье Попильдон, слесарь! Стойте же!.. Опасности больше нет!

Жюь дико брыкнул левой ногой, сбился с аллюра, притормозил и, наконец, остановился. Еле переводя дыхание, он уставился на мосье Попильдона, который тоже изрядно запыхался и теперь вытирал пот со лба своим беретом.

- Она?.. – отрывисто спросил Жюль, мотнув головой в сторону оставшегося позади ужаса, воплощённого в особе мадемуазель де Плюваль.

Мосье Попильдон, сразу поняв Жюля, как мужчина – мужчину, так же кратко ответил:

- Там! В окне торчала. И орала.

- В окне?! – Жюль поёжился, представив себе, как де Плюваль прорывается сквозь устроенную им в комнате баррикаду в виде комода. Не женщина, а ураган «Катрина»!

- Молодой человек, - начал словно бы издали мосье Попильдон, - а что же произошло, всё-таки?

- А то сами не понимаете, - тоскливо отозвался Жюль, кося глазами во все стороны и явно порываясь бежать – в любом направлении, возможно, даже к канадской границе, находящейся на совершенно другом континенте.

- В общем, понимаю, конечно, как мужчина – мужчину и как француз – француза, - кивнул мосье Попильдон. – Вы мне вот что скажите: у этой… э-э… неистовой дамы… есть деньги?

- Наверное, - равнодушным тоном произнёс Жюль, - она служит редактором в большом издательстве… носит очки в золотой оправе… костюмы у неё от этого… как его там… то ли от Диора, то ли от Живанши… Но, если честно, я об этом как-то не думал, мосье Попильдон.

- А зря! – и мосье Попильдон наставительно воздел к Небесам указательный палец. – И сбежали вы тоже зря. Женились бы себе на здоровье, катались бы, как сыр камамбер в соусе «Провансаль»!

- Да вы что такое говорите?! – завопил Жюль на всю улицу, отчего маленькие дети, игравшие поблизости в песочнице, побросали совочки и дружно ударились в рёв, а их молодые мамаши закатили от ужаса глаза и приготовились упасть в коллективный обморок. – Какое там здоровье?! Она меня… она меня… пять с лишним часов «пахала», как трактор! Нет – как танк!.. Да я через неделю такой «пахоты» в могилу сойду! Безвременную… - и Жюль, утратив остатки мужества, припал к плечу мосье Попильдона и зарыдал в голос.

Молодые мамаши раздумали падать в обморок, расхватали из песочницы своих чад и быстренько скрылись за дверями своих уютных квартирок.

Глаза мосье Попильдона ярко блеснули. Он похлопал Жюля по руке и успокаивающе заворковал над ним, будто голубь:

- Ну-ну-ну. Молодой человек, успокойтесь, не всё так страшно… Вы должны были пожениться сегодня?

- Дааааааа… - простонал Жюль, утирая глаза и трясясь, как студень из телячьей головы. – Сперва в меееее… меееее… в мэрии, а потом и в церкви об… об… обвенчаться!.. Я так не могу!

- Зато Я могу! – с ударением на «я» произнёс мосье Попильдон и гордо выпятил грудь.

- В-в-вы?! – Жюль выкатил на слесаря глаза. Слёзы мгновенно высохли, и Жюль потрясённо спросил: - Но, ради всего святого, мосье Попильдон, скажите мне – зачем?! Зачем вам это… такое… такая обуза?! Ведь это же – на всю оставшуюся жизнь, до самой смерти?..

- Эх, молодёжь, молодёжь, - укоризненно покачал головой мосье Попильдон. – Ничего-то вы не понимаете! «На всю жизнь, до самой смерти»… Смерть, знаете ли, тоже - того… вещь вполне управляемая… Тут главное – что у неё есть ДЕНЬГИ!

- Э-эк?.. – икнул потрясённый Жюль.

- Нет, я её убивать не собираюсь, хотя трёх предыдущих жён уже благополучно схоронил,- мосье Попильдон стряхнул пылинку с рукава, надел берет и приосанился. – А насчёт пяти с лишним часов, мосье Жюль, насчёт тракторов и танков вы можете не беспокоиться. Я же француз, чёрт меня побери совсем, и я не отступлюсь!

- Вы – половой гигант! – восхищённо выдохнул Жюль и горячо затряс руку мосье Попильдона, отчего слесарь задёргался, как под током, и закачался во все стороны, словно берёзка на ветру. – Спасите, спасите меня от этой ужасной женщины, и я ещё и сам вам приплачу!

Слесарь кое-как вырвался из мощной хватки Жюля и принялся отряхиваться. Отдышавшись, он заговорил.

- Скорее, я не половой гигант, а профессиональный любовник, и при этом - поклонник законного брака, - поправил Жюля мосье Попильдон. – Знаете, когда одинокие дамочки в соответвующем состоянии, гм, души - скажем так, - то и дело вызывают меня для очередной починки кранов и прочего… ну, вы понимаете? – и слесарь лукаво подмигнул Жюлю. – То одно, знаете ли, то другое, гм, подворачивается… И совсем нетрудно узнать, у кого из этих дамочек имеются свободные денежные средства, раз всё время приходишь в их квартиры по срочному вызову.

- Женитесь на мадемуазель де Плюваль, я сам стану вам посажённым отцом! – воскликнул Жюль.

- Я готов, - и мосье Попильдон изобразил широкий щедрый жест. – Для меня это пара пустяков. Только никаких посажённых отцов, вам нельзя больше показываться нашей мадемуазели на глаза – пришибёт! Идите вон в то кафе и ждите там, только не садитесь у окна, а то наша с вами прелестница вас заметит, когда свадебная процессия двинется из мэрии в сторону церкви. Сядьте за какой-нибудь столик в углу, но так, чтобы можно было видеть улицу, и ждите.

- Как, вы что же - прямо сегодня на ней женитесь?! – изумился Жюль. - А как же это… ухаживания всякие… да и вы с ней вообще не знакомы?..

- Чай, оно не в первый раз, - вновь подмигнул Жюлю слесарь. – Она ведь уже шляпку купила, насколько я успел заметить, когда она показалась в вашем окошке; и в мэрии вас ждут её знакомые и друзья, готовые поздравить счастливую чету новобрачных и сопроводить их в церковь, на венчание? Я таким же точно образом женился на своей второй, увы, уже давно покойной супруге… – мосье Попильдон принялся загибать пальцы, бормоча себе под нос: - Жанетта, Жоржетта, Иветта… Как вашу, пардон – уже мою – невесту зовут?

- А дьявол её знает, я не спрашивал, - буркнул Жюль. – Когда она на меня навалилась, мне уже было не до того. Еле выжил!

- Ну, это не имеет принципиального значения. Выясню в процессе. Ступайте в кафе, затаитесь в самом тёмном уголке и ждите. Через полчаса всё будет сделано, или я не мосье Попильдон! – и слесарь, ещё раз отряхнув свой костюм, бодрой рысцой направился к дому мосье Жюля, откуда даже сюда, через три улицы, слабым отзвуком доносились неистовые вопли мадемуазель де Плюваль.


***


Де Плюваль висела на карнизе и вопила.

Постыдное бегство Жюля ввергло мадемуазель редактора в такую ярость, что она, не думая более ни о чём, кроме острого желания схватить и немедленно покарать коварного жениха, подобрала подол свадебного платья цвета лаванды, заломила на затылке свадебную шляпку и – полезла в окно. И, уже готовая спрыгнуть вниз и помчаться за Жюлем со скоростью курьерского поезда, зацепилась платьем за какие-то выступающие конструкции и повисла на карнизе, истошно вопя и раскачиваясь, как перезрелая слива. Или персик. Или гроздь винограда… Это уж кому что больше нравится.

Внизу, во дворике, очень быстро, со скоростью, возможной только в прекрасном городе Париже, собралась огромная толпа. Из толпы неслись выкрики:

- Подстелите даме одеяло!..

- О-о, какой пассаж!..

- Мам, а тётя точно разобьётся? Как здорово!..

- Франсуа, как тебе не стыдно, тебе совсем не жаль бедную тётю?..

- Полицию вызовите!..

- Лучше пожарников, у них есть раздвижная лестница!..

- «Скорую помощь»!..

Кто-то из толпы, видимо, всё же внял голосу разума и вызвал всех вообще. Через несколько минут, потеснив толпу, во дворик медленно, одна следом за другой, въехали: карета «Скорой помощи», большая красная пожарная машина и чёрный полицейский автомобиль.

- Разойдись! – ну, конечно, полицейские сразу пожелали лишить зрителей такого интересного зрелища.

Никто, конечно, и не подумал расходиться, ещё чего! Это Франция, свободная страна!

Пожарники выдвинули лестницу, и тут – в момент кульминации - появился мосье Попильдон. Растолкав толпу, он пробился в первый ряд зрителей.

- Дорогая! – заорал мосье Попильдон во всю мощь своих лёгких. – Любимая! Я иду к тебе! Помогите, - обратился он к пожарным, - это моя невеста, и спасать её я буду сам! Помогите мне забраться на вашу раздвижную лестницу!

Мадемуазель де Плюваль отчаянно задрыгала ногами и едва не сорвалась с карниза. Толпа дружно охнула и выдохнула, словно единой грудью.

А дальше… а дальше было, как в голливудском фильме! Мосье Попильдон, простирающий руки к своей избраннице, медленно возносился к окну, где на хлипком карнизе висела его любимая, на плавно выдвигавшейся пожарной лестнице. Зрители разразились бурными аплодисментами, и вот уже влюблённый слесарь отцепил платье де Плюваль от карниза и торжественно заключил её в жаркие, но очень благопристойные объятия. Прекрасная пара замерла на самой верхушке лестницы… и пожарная машина медленно дала задний ход.

Ошеломлённая мадемуазель де Плюваль поправила сползшие с носа очки и с изумлением уставилась в лицо мосье Попильдона.

- Вы… вы кто?! – пронзительно взвизгнула она. – Вы… вы не Жюль!

- Я – Эрнест, - ласково шепнул ей на ушко мосье Попильдон. – Эрнест Попильдон, здешний слесарь.

- А где мой Жюль?! – мадемуазель де Плюваль попыталась было стряхнуть руки слесаря со своей талии, но у мосье Попильдона, благодаря его профессии, оказалась поистине железная хватка.

- Ваш Жюль внезапно заболел, - как мужчина мужчину и как француз француза, мосье Попильдон не мог выдать друга, попавшего в безнадёжную ситуацию и спасшегося только чудом, лишь благодаря его помощи. – Лишился рассудка, бедняжка. Когда он убежал от вас, прекрасная мадемуазель, - тут мосье Попильдон стиснул талию де Плюваль ещё крепче, отчего она залилась ярким румянцем, - я бросился за ним, хотя мне ни на миг не хотелось оставлять… ВАС!

- Меня? – пискнула де Плюваль, опуская глазки со всей возможной кокетливостью.

- Да, ВАС! Потому что, увидев ВАС в том злосчастном окне, я влюбился, как мальчишка! Я готов был броситься к вашим ногам и молить хотя бы об одном ласковом взгляде!

- И… и почему же вы этого не сделали? – де Плюваль почувствовала, что сейчас, вот сию секунду, она сомлеет, прямо на глазах у толпы, которая по-прежнему заполняла дворик. – Я так долго висела на этом карнизе… я могла упасть…

- О нет, вы не могли упасть, - пылко возразил мосье Попильдон. – Вас держало само Провидение! И оно вас, гм, додержало как раз до того момента, когда я вернулся - и спас ВАС! Будьте моей, будьте моей!

- Но я обещала Жюлю стать его женой…

- Говорю вам, Жюль сошёл с ума! Он упал посреди улицы, практически, без чувств, когда я догнал его. Он бормотал что-то о своих пятерых детишках и толстой жене, и я…

- Жюль женааааааат?! Ах, негодяй! – взвилась было де Плюваль, но мосье Попильдон держал её крепко-накрепко и вырваться из его объятий не позволил.

- Увы! Коварный мальчишка женат, и вообще, он вас совершен недостоин. И к тому же, я сразу вызвал «Скорую помощь», так что его уже увезли в сумасшедший дом.

- Его в тюрьму надо, а не в сумасшедший дом! – кровожадно заявила мадемуазель редактор.

- Потом можно и в тюрьму, это мы с вами, очаровательница, решим после нашей свадьбы, - деловито сказал мосье Попильдон и нежно поправил прядь волос де Плюваль. – Вы согласны стать моей женой, прелесть вы моя?

- Но я же вас совсем не знаю… - мадемуазель часто-часто задышала, словно рыба, вытащенная из воды.

- Вы меня ЗНАЕТЕ! Я – Эрнест Попильдон, я увидел вас в том окошке, и я безумно, просто безумно в вас влюблён! Я – слесарь, я умею чинить всё на свете, и я отлично зарабатываю! Разве вам этого мало?!

- Вполне достаточно… - и де Плюваль томно склонила несколько растрепавшуюся головку на мужественное плечо мосье Попильдона. – Я… я согласна…

- Ура! Ураааа!.. – раскатилось в толпе.

- Тогда – в мэрию! – бодро воскликнул мосье Попильдон и дал отмашку пожарным.

- Как, мы поедем в мэрию на пожарной машине?! – смеясь и краснея, спросила де Плюваль.

- А почему бы и нет? Это же так экстравагантно, моя дорогая, и так прекрасно! Никто и никогда ещё не приезжал на самой верхушке лестницы пожарной машины на собственную свадьбу! – и мосье Попильдон гордо улыбнулся.


***


Жюль пил уже пятую чашку кофе, с тревогой ощущая всё нараставшее бурление в животе. Воображение несостоявшегося писателя рисовало ему самые чудовищные картины.

Картина первая: мадемуазель де Плюваль находит его в этом убежище, берёт в плен и женит на себе – немедленно. Дальше – затмение всех чувств и полный мрак в жизни в целом.

Картина вторая: мадемуазель де Плюваль бьёт храброго слесаря, мосье Попильдона, разводным ключом по голове. Кровь, крики, хладный труп, полиция, арест, казнь мадемуазель редактора – и его, Жюля, полная свобода. Хотя слесаря, конечно, очень жалко.

Картина третья…

Но тут что-то большое и ярко-красное проплыло за окном заведения, и посетители кафе дружно повернули головы в ту сторону, а потом бросились – кто к окнам, а кто выбежал на улицу.

Прячась за их спинами, Жюль тоже рискнул взглянуть в окно кафе. И – обомлел.

Плавно покачиваясь, огромная красная пожарная машина, окружённая толпою зрителей, торжественно ехала по узкой парижской улочке в сторону мэрии. Лестница была выдвинута на всю длину, и на самых верхних её ступенях стояли, крепко обнявшись, великий половой и брачный гигант - слесарь мосье Попильдон - и мадемуазель де Плюваль, редактор самого известного в Париже издательства. Толпа восторженно орала, а сладкая парочка на лестнице, позабыв обо всём, кроме собственного счастья, взасос целовалась – на виду половины жителей Парижа, по меньшей мере.

Ловя обеими руками отвисшую до пола челюсть, Жюль уловил хитрый взгляд мосье Попильдона, устремлённый прямо на него. Слесарь подмигнул Жюлю, и тот – впервые за этот кошмарный день! – наконец-то полноценно выдохнул и слегка расслабился.

- О, Мон Дье… - счастливо прошептал Жюль и утёр пот со лба. – Боже, вознагради мосье Попильдона, моего спасителя! Всё, с меня довольно… никакой литературы, ни за что и никогда!.. Уеду в Урью-Пинеск и буду разводить там гусей!..

Великолепный свадебно-пожарный кортеж свернул за угол, за ним повалила толпа…

Жюль расплатился за пять чашек кофе и быстро зашагал в сторону железнодорожного вокзала, с наслаждением вдыхая уличную пыль, поднятую пожарной машиной и ногами толпы. Эта пыль казалась ему запахом
Свободы!..


© Copyright: Светлана Догаева, 2020
Свидетельство о публикации №120042709990
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Создатель Миров » Вт апр 28, 2020 12:48 am

Это уже не иронический детектив, это чистая комедия :434:
Империя - надежный оплот стабильности и процветания. При гениальном и суровом Императоре.
Аватар пользователя
Создатель Миров
Фан: Граф де Кобордо
 
Site Admin
Сообщений: 4953
Зарегистрирован: Вс янв 26, 2014 7:03 pm

Re:

Сообщение Светлана-Тигра » Вт апр 28, 2020 2:36 am

Создатель Миров писал(а):Это уже не иронический детектив, это чистая комедия :434:

Это гротеск! ))) s2037
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Светлана-Тигра » Ср апр 29, 2020 1:33 am

Тогда - сейчас


Мы ничего ещё не знали,
Когда нагрянула беда,
И мы совсем не понимали,
Что были счастливы тогда.

Всё.


© Copyright: Светлана Догаева, 2020
Свидетельство о публикации №120042707482
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Создатель Миров » Ср апр 29, 2020 10:02 pm

Согласно пословице - что имеем - не храним, потеряем - плачем :394:
Империя - надежный оплот стабильности и процветания. При гениальном и суровом Императоре.
Аватар пользователя
Создатель Миров
Фан: Граф де Кобордо
 
Site Admin
Сообщений: 4953
Зарегистрирован: Вс янв 26, 2014 7:03 pm

Re:

Сообщение Светлана-Тигра » Чт апр 30, 2020 11:52 pm

Создатель Миров писал(а):Согласно пословице - что имеем - не храним, потеряем - плачем :394:

Да. ))
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Светлана-Тигра » Пт май 08, 2020 7:53 pm

Мне снятся лица


Знаете... мне стали в последнее время сниться случайные люди. Их лица. У меня хорошая память...

Лица продавцов в магазинах Севильи.

Лица людей, бывших в одно время с нами на пляже в Кадисе. Я с ними пообщалась, с некоторыми. На английском языке мы поговорили.

Лица служителей музея Прадо в Мадриде.

Лицо Али, администратора хостела в Барселоне, и лица его брата и детей, они приехали к Али в гости, и я с ними разговаривала. Они все из Пакистана.

Лицо администратора гостиницы в Севилье - наша девушка там работала, сибирячка, Оксаной её зовут. Помню это.

Лица сотрудников пражских кафе и музеев.

Лица всех моих друзей и случайно встреченных людей. Помню колоритную бабушку с нашей улицы, например, и даже не одну.

И мне за них тревожно. "Они живы?"- спрашиваю я себя.

Пусть они все, все будут живы. Сейчас - и ещё долгие годы.


© Copyright: Светлана Догаева, 2020
Свидетельство о публикации №120050808997
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Светлана-Тигра » Вт июн 02, 2020 9:02 pm

На злобу дней таких суровых
______________________________


Дистанционно все гуляли,
Дистанционно обучались,
Дистанционно помирали,
Дистанционно размножались.

(экспромт)


© Copyright: Светлана Догаева, 2020
Свидетельство о публикации №120060208742
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Светлана-Тигра » Чт июл 16, 2020 1:07 am

оратор встал на табуретку
поправил белое пальто
а из народа заорали
не то

(Рёнго Се)
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Светлана-Тигра » Чт июл 16, 2020 1:24 am

дрожал василий и боялся
что вот наступит катаклизм
ему же принесли заправку
для клизм

(Рёнго Се)
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Сообщение Светлана-Тигра » Чт июл 16, 2020 1:30 am

олег вдруг получил наследство
и шляпу цезаря при том
испанским все его стыдили
стыдом

(Рёнго Се)
Моя страница на ПРОЗА.РУ: http://proza.ru/avtor/svetldog

Моя страница на СТИХИ.РУ: http://www.stihi.ru/avtor/svdogaeva
Аватар пользователя
Светлана-Тигра
 
Главный модератор
Сообщений: 13210
Зарегистрирован: Чт июл 03, 2014 6:03 pm

Пред.След.

Вернуться в Пишем прозу



Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1