Обреченные

Глава 1. Он

Встретился... Ей

       -- Ты кого-нибудь ждешь?
       Роксана вздрогнула и закашлялась. Снова напомнила о себе застарелое заболевание. Уняв недостаток кислорода в легких, Роксана посмотрела на вновь прибывшего собеседника. Подошедший молодой человек явно не собирался идти давно проторенными путями всех ее ухажеров, и не стал себя утруждать длительным переходом от простого к сложному, а взял, так сказать, быка за рога. Роксана любила, когда сразу приступают к делу, но... лишь в том случае, если это было дело, а не знакомство в бар-клубе.
       -- Да, жду, -- резче, чем сама хотела, ответила девушка.
       -- Давно? -- парень не унимался и, словно не замечая того, что с ним не особо хотят беседовать, уверенно занял место за столиком напротив Роксаны.
       -- Три года.
       Роксана сама не поняла, почему она сказала незнакомому и довольно нагловатому человеку то, что доверяла лишь очень и очень немногим. Однако испуг в душе погас тот час же, как и вспыхнул, уступив место любопытству. Кто он такой, этот длинноволосый паренек, с которым она, почему-то не чувствует себя и вполовину такой же оторванной от жизни, как это обычно бывает с ней, когда она разговаривает с другими молодыми людьми? Когда она посещает какие-либо заведения, столь модно сейчас называемые ночными клубами, она, как правило, чувствует себя немного одинокой. Даже в толпе.
       Что такое толпа? Это стадо приматов, движимое каким-либо доминирующим на данный момент желанием. Как правило, желание это крутится вокруг ширинки, что для самцов, что для самок. Роксана же, когда врезалась, именно врезалась, а не сливалась с толпой, чувствовала только одно чувство, чувство безысходности, полной оторванности от действительности. Да, она вела довольно активный образ жизни, довольно часто нуждалась в сексуальных партнерах и всегда их находила. Но при этом, она уже который год была одна и пока не видела пути к исправлению этой ситуации. Да и необходимо ли это ей?
       И все же, почему она ляпнула незнакомому человеку то, что знали лишь самые близкие ей люди? Молодой человек, тем временем, улыбнулся, поднял со стола вилку, лежащую рядом с порцией недоеденного девушкой салата, и покрутил ее в пальцах.
       -- Три года -- это слишком много для смертного человека. Ну, я во всяком случае так думаю, -- при этих словах улыбка с его лица исчезла так же неожиданно, как и появилась. -- И что, ты и дальше будешь ждать, или, быть может, все же перестанешь сидеть на перроне в предвкушении счастья, слезающего с поезда из далекого края?
       Молодой человек поднял глаза на Роксану. Они оказались неопределенного цвета, не то серые, не то зеленые, не то голубые. Хотя, скорее, они были цвета отполированной стали, серые, но в то же время отражающие самые разнообразные оттенки.
       -- Я уверена, что поезд придет, он просто задерживается.
       -- Да, древние греки тоже были уверены, что Земля плоская.
       -- Слушай, раз уж ты так бодро подсел ко мне, может быть, ты хоть представишься?
       -- А оно тебе нужно? -- парень неожиданно жестко стрельнул в Роксану глазами, словно проверяя, действительно ли ей это нужно, хватит ли ей сил не отводить взгляд от этих неожиданно потемневших очей, в которых теперь не читалось ничего человеческого.
       Роксана, преодолевая желание отвести глаза, отчаянно думала, кто же он такой, этот мальчик? Он явно моложе ее, но его силе позавидовал бы потертый годами ветеран, в его глазах можно было увидеть адскую смесь прожитых веков, молодецкого угара, нежности и жестокости одновременно. Девушка не была профаном в иридомнемологии, более того, это было ее, пожалуй, основное хобби, в котором она, как считала, достигла довольно больших высот. И тут на тебе, появляется из ниоткуда молодой человек, который за секунду вводит ее в состояние полнейшего ступора. Ее, которую коллеги на работе называют не иначе, как Сама Проницательность. Хотя, откуда им, обыкновенным, знать, откуда у нее эта проницательность.
       Девушка все же не выдержала и опустила глаза, почувствовав, что еще пара секунд -- и она взорвется изнутри, разрыдается, или в гневе начнет кидаться посудой: все, что угодно может с ней произойти, если она не опустит взгляд.
       -- Да, мне это нужно.
       -- Зачем? -- продолжал упорствовать юноша.
       -- Зачем? -- Роксана задумалась. -- Ну, хотя бы затем, что ты мне интересен.
       -- Молодец, Рокси, правильный ответ. Я не сомневался, что ты скажешь именно это, -- сероглазый явно упивался своей победой, что выражалось в том, что его голос как-то потеплел и в то же время отошел немного вглубь, приоткрывая верхний слой сознания. Не обратив внимания на то, что он назвал ее по имени, хотя не знал, как ее зовут, девушка нырнула в образовавшуюся щелку его мнемоса и...
       Удар был страшен. Выдирая из своих удерживающих и наводящих мыслеформ клочья мяса, цепляясь логическими якорями за неожиданно гладкие стены мнемотоннеля и выцарапывая из них ярко-красные искры, сознание девушки было жестоко выброшено из мнемоса обратно в обычное состояние.
       -- Упс, -- усмехнулся молодой человек. -- Да ты у нас, оказывается, киска с коготками.
       Последние его слова утонули в океане боли, когда истерзанное мнемотело девушки вернулось в статическое состояние. Роксана снова включила обычное зрение, на лбу выступили капельки пота. Единственное, что сейчас могли сказать ее разбитые в хлам нервные окончания, так это то, что она, похоже, еще жива. Ладно, хоть это радует.
       Роксана откинула в глаз прядь волос, и прошептала, поразившись перемене в своем голосе, который словно бы помолодел на десяток лет:
       -- Кто ты и как тебя зовут?
       -- Хорошо, Роксана, чтобы ты больше не делала глупостей, скажу. Я -- обреченный. Звать меня Йоланд.
       Если бы сейчас по радио заявили, что Москва подверглась бомбардировке из космоса силами инопланетного флота, то это меньше бы шокировало девушку. Да что там Москва. Если бы Земля сейчас начала вращаться в обратную сторону, а Солнце перестало бы светить одной из своих сторон, то и это было бы меньшим потрясением для адепта Тени, кем вот уже семь лет числилась Роксана Лайтинг.
       Обреченные -- это сказка, нет, даже не сказка, а легенда. Быль. Они существуют, но это так же верно, как и то, что существует Эфир. То есть все об этом говорят, спорят, но никто еще это не доказал и не смог опровергнуть. Обреченные -- это загадка, не имеющая разгадки. Обреченные -- это уравнение с бесконечным числом решений, никакое из которых не входит в область классических математических типов. Они -- это сама душа Тени, если бы было можно сказать, что у Тени есть душа.
       Девушка тихо постанывала, не понимая, радоваться ей тому, что она попала под влияние обреченного, или просто сразу же покончить собой. Хотя она была уверена, что если он того не захочет, то ей не удастся даже остановить сердцебиение.
       -- И что теперь, обреченный? Я тоже обречена?
       -- Конечно. Ты обречена оплатить мне сегодня ужин. Не поверишь, но я забыл свой бумажник.
       Глаза цвета полированной стали светились ребячеством.

Глава 2. Они

На Земле... В Тени

       Когда на мир упала Тень, многие сошли с ума. Это были ушедшие. С ними никогда не было никаких забот, они были очень податливы, из них можно было лепить все, что угодно. Как правило, они становились слугами. В тех странах, где слуги традиционно не пользовались популярностью, например, в России, они становились мелкими административными работниками, которые всегда были на месте и всегда были готовы выполнить любую, пусть даже и очень сложную работу.
       Вторая категория людей, появившаяся в Тени -- обыкновенные. Они составляли подавляющее большинство людей. Это были те люди, которые вообще не подверглись теневым изменениям. Нельзя сказать, что они вообще не заметили прихода Тени, просто они посчитали ее чем-то, что нельзя объяснить с точки зрения классической физики, но при этом совершенно безопасным для себя и окружающих. Среди обыкновенных было очень много ученых, которые все же признавали тот факт, что Тень -- нечто большее, чем сгусток туманности в мировом пространстве, который накрыл Солнечную систему. Тень изучалась, космические зонды брали пробы вещества, физики высчитывали новые константы и пересчитывали старые, но все было без толку. О природе Тени так ничего и не было известно.
       Всем, кроме двух категорий новых людей. Людей-в-Тени. Первая из них -- это Адепты. Адепты Тени, как они себя называли. Это была прослойка, весьма, кстати, немногочисленная, которая по каким-либо причинам получила контроль над своими психоэнергетическими способностями. Люди, умеющие отделять астральное тело от физического, способные заходить в мнемос и умеющие видеть мнемозрением. В зависимости от силы адепта и его знаний, он занимал ту или иную ступеньку в системе Уровней. В принципе, Уровни были лишь попыткой как-то упорядочить и разграничить сферы влияния адептов различной силы. Роксана была лишь у подножия этой лестницы, ей только месяц назад присвоили второй Уровень. Не очень то уж и много для двадцатипятилетней девушки. Многие ее подружки, будучи на несколько лет младше, уже получали и третий и четвертый Уровни. Но Роксана не ставила продвижение по иерархической лестнице своей самоцелью. Сверхспособности адепта ей были нужны лишь для того, чтобы помогать сво ей карьере, бизнесу. Ну, еще она их использовала для того, чтобы подыскать себе наиболее подходящего партнера по постели, ведь насколько больше удовольствия можно получить от знающего и наиболее энергетически подходящего человека!
       Всего уровней было девять. При этом каждый последующий требовал практически удвоение силы и знания. Не бог весть, какая классификация, но это, пожалуй, единственный способ как-то определить требования к кандидату на повышение. Когда Роксана была еще адептом без уровня, она думала, что существуют какие-то экзамены, что-то типа выпускных в школе, когда коллегия старших адептов присуждает Уровни новичкам. Оказалось все гораздо прозаичнее и скучнее. Просто человек просыпался утром и понимал, что он достиг следующего уровня. Никакой романтики.
       Принципиально, ограничений на скорость взлета по Лестнице не было. Читай доступную для адептов литературу, экспериментируй в мнемосе, добивайся увеличения скорости восприятия, тренируй тело, чаще занимайся мнемомедитациями -- и будешь уверенно подниматься вверх. Но это теоретически. На самом же деле, путь выше седьмого Уровня практически закрыт для обычных людей. Высшие Адепты, то есть люди, занимающие восьмой и девятый Уровни -- все поголовно фанатики и супера. Их мысли не знают преград, они легко общаются между собой на расстоянии, их тела совершенны, их реакции мгновенны. Все, поголовно все политики Новой Земли -- Высшие Адепты. Лишь единицы из них занимают седьмой уровень, но и их количество постоянно падает, так как они постоянно переходят в Высшие.
       Вот такие дела. Роксана со своим вторым Уровнем пока могла лишь только мечтать о том, чтобы, скажем, усилием воли остановить такси. В то же время Мелани, ее подруга по работе, никогда не знала проблем с транспортом. И, разумеется, никогда не платила за свои поездки. Обыкновенные всегда были рады помочь адептам. Как правило, чтобы самим не попадать в неприятности.
       И, наконец, обреченные. До этого дня Роксана не особенно верила в их существование, считая рассказы о них пустыми байками, созданные лишь для того, чтобы как-то развеять скуку и внести элемент сомнения в то, что Высшие -- на самом деле верхушка общества. Вообще говоря, разговоры об обреченных не были особенно популярны среди адептов верхних Уровней. Они совершенно справедливо полагали, что чем меньше людей заикается об обреченных, тем меньше хлопот им будет доставлять общество. Справедливо, разумно, правильно. Но, как это обычно и бывает, недостаток правдивой информации заменяется слухами и домыслами. Люди приписывали обреченным феноменальную живучесть и параспособности. Многие вообще не считали их людьми, а принимали, как порождение Тени, так сказать, ее рецепторы на поверхности Земли. Некоторые небезосновательно считали обреченных кем-то, кто старается разрушить сложившуюся структуру общества, то есть наоборот, считали их порождениями сил Земли, воспротивившейс я космической агрессии со стороны Тени.
       Как бы то ни было, никто не мог что-либо сказать об этих загадочных личностях. А те, кто контактировал с ними, не говорили уже ничего. Ибо сами становились обреченными и поэтому уже не считали необходимым что-то рассказывать о себе самих.

Глава 3. Его

Жизнь... обреченного

       -- Йоланд, немедленно домой!
       Голос мамы, как всегда, оторвал малыша от чрезвычайно важного занятия -- выстраивания пирамиды из кубиков. Сила тяжести, осознав, что внимание мальчика переключилось на голос его матери, совершенно обнаглела, и позволила себе обрушить недостроенную пирамиду.
       Это было уже слишком. Маленький Йол, увидев, что труд последних полутора часов напрочь испорчен неожиданным возгласом мамы, уже приготовился вообще лишить детскую площадку этой проклятой силы земного тяготения. Но что-то вдруг сказало четырехгодовалому малышу, что эта цель слишком примитивна для такого взрослого мальчика, как он. На этот раз малыш ограничился лишь скрытым недовольством, от которого его сосед по детской площадке уронил пластиковое ведерко на недостроенный песчаный замок. Ажурные башенки и зубцы крепостной стены замка не выдержали подобного издевательства и рассыпались, чем немедленно вызвали взрыв истеричного плача его строителя. Йоланд с удовольствием посмотрел на горе-архитектора Андриана, поливающего слезами детскую площадку ясли-сада. Потом, сжалившись над не в чем не повинным Андрианом, Йоланд уже было хотел заставить песчаный замок вспомнить свою форму, но снова вмешался голос извне:
       -- Йоланд, ты идешь или нет?
       В голосе мамы явно звучало раздражение и мальчик, чтобы не огорчать родителя, поспешил собрать свои кубики в коробку и, прижав ее к груди, пошел в сторону коляски. Разумеется, совершенно случайно, коляска прокатилась ему навстречу пару метров, пока не была остановлена старшим братом, призванным следить за тем, чтобы маленький мальчик не особо шалил и не устраивал беспорядков во время прогулок. А он это умел и любил.

* * *

       -- Йол, ты в самом деле какой-то необычный, -- произнесла Валерия Викторовна.
       В руке она держала пробирку, содержимое которой отливало всеми цветами радуги, да еще и светилось так, как будто бы внутрь засыпали люминофора. Сегодняшнее химическое творение Йоланда не описывалось никакими химическими реакциями, но было на удивление красивым. Преподавательница химии небезосновательно считала, что старшеклассник таким образом оказывает ей знаки внимания. Что ж, юношеское желание естественно по отношению к учителю, который лишь на несколько лет старше своих подопечных.
       -- Валерия Викторовна, я слышал это уже бесчисленное количество раз и столько же раз отвечал, что ничего необычного во мне нет. Просто мне, как правило, удается сделать то, что никто не ожидает. С должной степенью приближения можно сказать, что это врожденная аномалия. Но лишь только в нашем классе учатся два довольно сильных Адепта, хотя они этого пока и не осознают.
       -- Что? -- глаза классного руководителя округлились, стремясь поспорить правильностью геометрии с оправой очков-велосипедов.
       -- А разве вы еще не заметили?
       Йоланд откровенно потешался над растерянностью молоденькой преподавательницы химии. И слепому было ясно, что Натали Брыкова и Анжи Цун -- потенциальные Адепты. Во-первых, потому, что они, сами того не сознавая, списывали готовые решения из сознания одноклассников, а во-вторых, потому, что никто и никогда им не завидовал по поводу успехов в учебе. Разумеется, кому же хочется, чтобы его успехи приписывались лишь его мнемоспособностям? Натали и Анжи этого не хотелось. И они этого не желали. А если Адепт не желает, чтобы обыкновенные о чем-то думали, то последние об этом думать и не будут.
       -- Йол, ты меня поражаешь. Я знаю, что ты, самое малое, опережаешь своих сверстников в развитии на два года.
       -- На 29 месяцев, если брать среднестатистические показатель мнемопсихической и интеллектуальной активности по классу, -- Йоланд не смог сдержаться и подколол молоденькую классную руководительницу, не без удовольствия наблюдая, как та заливается румянцем. Еще бы, ведь она биологически лишь на три года старше него, стало быть, он уже почти что в ее возрасте. Хотя конечно, это была игра. Валерия Викторовна была сильным Адептом и тоже опережала основную массу своих сверстников в развитии.
       -- Неважно, насколько именно. Это не принципиально, Йол. Главное в том, что ты показываешь удивительные способности, при этом не являясь потенциальным Адептом. Это уж я чувствую точно. И вот это-то меня и пугает.
       Йоланд потер переносицу, как делал всякий раз, когда хотел поведать собеседнику что-то важное, но в последний момент сдерживался. Вот и сейчас, словно неожиданно захлопнулась дверь, в проеме которой он увидел понимающего человека. И обидно и легко одновременно. Обидно потому, что он не смог раскрыться перед симпатизирующим ему человеком. А легко потому, что нет необходимости говорить то, что говорить сложно. Нет, Йоланду совершенно не хотелось забирать с собой Валерию. Слава Богу, что в этом пока нет необходимости.
       -- Что ж, все мы обречены на испуг, Валерия.
       Йоланд сознательно опустил отчество молоденькой преподавательницы химии, а по совместительству еще и классной руководительницы 12-го класса "Б".
       -- Да, Йол, может быть ты и прав. Но в любом случае, я думаю, что тебе неплохо было бы поговорить с одним из Высших Адептов. Может быть, он будет способен разгадать твою аномалию? Что не говори, а Высшие довольно близко приблизились к познанию Тени. Поверь, я знаю, что говорю. Мой шестой уровень что-нибудь, да значит.
       Йоланд, собирая учебники с парты, молчал. Уж он-то точно знал, что никто не знает о Тени больше, чем он. Или такие, как он. Вот только пока не видел он таких людей кроме своего отражения в зеркале.

* * *

       Йоланд бежал. Сил контролировать кровообращение в организме и насыщение крови кислородом, уже не оставалось. Он бежал, как обыкновенный, нелепо протягивая через высохшую глотку порции холодного воздуха и стараясь не замечать красной прерывистой полосы, что оставляла за собой рваная рана на боку. Снег, точно предатель, норовил уколоть своим блеском глаза, холодный ветер рвал остатки одежды, выдувая из ослабшего тела остатки тепла... Шаг за шагом, след за следом, Йоланд бежал. Сначала довольно быстро и без остановок, потом все медленнее и все чаще переходя на шаг. До спасительного островка жизни в этой снежной пустыне оставалось не более трех километров...
       Обреченный понял, что он обречен тогда, когда, в очередной раз споткнувшись, понял, что встать -- не в его силах... Обречен на глупое прекращение существования только потому, что переоценил свои силы, что в молодецком угаре не поверил, что Тень-волки -- действительно столь опасны. Что они, в отличие от своих полярных обыкновенных собратьев, не боятся человека. Что они могут спланировать атаку и напасть без единого шанса на спасение. К счастью для Йоланда, он не был обыкновенным, поэтому, сшибив еще в воздухе двух нападавших хищников и расплющив сознание еще у троих, он успел заметить основную силу нападающих, четверых матерых волчищ. И успел поднять снежный буран, на время сбив волков с толку и с его следа. Но это были полумеры. Тень-волки никогда не сдаются и никогда не бросают добычу. Особенно столь безрассудно глупую добычу, вышедшую в обход без оружия.
       Теперь Йоланд лежал в снегу, чувствуя, как приходит обманчивое ощущение тепла. Окончательно ослабли все стимулирующие приемы... Оставалось только желание жить, существовать. Это желание входило в противодействие с желанием остановить деятельность организма, дабы не быть разорванным белыми Тень-волками.
       До лагеря полярников, как говорило подсознание тренированного следопыта, оставалось не более километра. Но сил подняться уже не оставалось... Вызванный им сами буран успокаивался, лениво кружа снежинками по идеально ровной поверхности снежной пустыни. И только вдалеке раздавалось методичное, ритмичное до отвращения, завывание вышедших на охоту хищников. Четыре к одному. Четыре полных здоровья крупных волка на одного изможденного и переоценившего свои силы юнца. Который уже закрыл глаза, отдавшись неизбежному... И тут же увидевшему нападавших... Странно, но волки почему-то были в образе четырех здоровых парней в волчьих шкурах, которые, посмеиваясь, смотрели на замерзшее недвижимое тело. Вот, старший из них, достает охотничий нож, намериваясь, очевидно, окончательно лишить обреченного тяги к жизни. К такой прекрасной, хоть и заимствованной жизни... Вожак заносит плотоядно сверкнувший на ярком солнце нож, чтобы... с недоуменным выражением на лице упасть в снег. И только после этого до сознания Йоланда донеслось слаженное пение арбалетной тетивы.
       Парень с девушкой стояли буквально в нескольких метрах от поверженного Йоланда. Коротко остриженный парень, не смотря на холод, был в легком комбинезоне и сжимал в руке самое настоящее копье. Девушка же, роскошная брюнетка с развевающимися на несуществующем ветру волосами цвета вороньего крыла, прицеливалась из доисторического арбалета. Ее полуприкрытый прицельный глаз жестко смотрел на цель, а именно, на одного из охотников за обреченным. За тем самым обреченным, который лежал в снегу, уже ничему не удивляясь и не пытаясь сопротивляться нахлынувшей блаженной истоме. Уже на краю сознания Йоланд уловил шаловливую мысль о том, что тело девушки настолько хорошо, что даже теплая толстая куртка не в силах скрыть восхитительную выпуклость чуть выше диафрагмы. С этой неуместной мыслью Йоланд и потонул. Потонул в буквальном смысле слова, ибо снег под ним внезапно превратился в лед, который услужливо треснул и рассыпался под налившимся свинцом телом юноши.
       Йоланд погружался в воду, видя, как там, на поверхности, девушка метким выстрелом уложила еще одного охотника, а ее спутник наколол третьего на копье, точно кусок шашлыка на шампур, легко и изящно. Четвертый из преследователей, оценив ситуацию, сделал единственно правильный выбор, попятился назад, выставив перед собой руки, как будто бы человеческие ладони способны защитить от тяжелого арбалетного болта, посланного вперед с бешенной скоростью. Но девушка, загадочным образом перезарядившая арбалет за пару секунд, не спешила стрелять, давая одетому в косматые шкуры охотнику, беспрепятственно отойти и, нелепо развернувшись, побежать в даль. Остального Йоланд не видел, так как он погрузился уже достаточно глубоко. Удивительно, но совершенно не хотелось дышать...

       -- Проснись, Йол, проснись!
       Йоланд, дернувшись всем телом, сел на кровати, тяжело дыша. Водная пучина из кошмара, показавшаяся там, во сне, такой теплой, покрывала все тело, блестя в свете ночной лампы. Это был обычный пот, от которого промокла вся простыня, а кожа блестела так, как будто бы Йол только что вылез из ванной.
       -- Я опять кричал? -- задал юноша риторический вопрос.
       -- Да, кричал.
       Мама встала с края кровати и потянулась за сигаретами, лежащими на столе. Она уже привыкла к этим кошмарам сына, преследующими его вот уже которую неделю. Точнее, седьмую неделю с того момента, как его, полумертвого, замерзшего, с рваной раной на боку, привез в лагерь снежный патруль.
       -- Черт! Когда же это окончится?! -- Йоланд, с отвращением глядя на промокшую кровать, бессильно стукнул кулаком по влажной ладони. -- Ну когда же это прекратится?
       -- Йол, сынок, это пройдет. У Гаянэ из восьмого блока такая же ситуация. Кошмары, вызванные переохлаждением, раздвоение личности, обильное потоотделение. Это все временное, это реакция некоторых организмов на шок, вызванный встречей с Тень-волками. Ты же знаешь, эти твари гораздо сильнее, чем обычные. И, наверное, умеют рвать не только тела, но и души, сознания обыкновенных людей.
       Все еще тяжело дыша, Йол резко оборвал мать:
       -- Я не обыкновенный!
       -- Да-да, сынок, конечно же, ты мой самый необыкновенный сын.
       Мать положила на место взятую было в руки пачку сигарет, и присела на краешек кровати, нежно обняв сына. Сына, который умер еще при родах.

       -- Ты в самом деле уверена, что его нужно было спасать?
       -- Лайон, ты же знаешь, он будет нам очень нужен. Только Йол может разбудить Ответ Земли ото сна. Подходит новый рубеж, силы человечества должны воплотиться в своем Мессии. Я пока не знаю, кто это будет, но чувствую женское начало.
       Брюнетка обняла за талию своего возлюбленного, коснувшись его одежды кораллами сосочков великолепной обнаженной груди.
       -- Хорошо, Анфи, я думаю, что ты права. И... Перестань думать об этом юнце, не то я вернусь туда и наколю его на копье, как сделал с теми недоделанными реинкарнантами.
       Могучая грудь спутника девушки-стрелка заходила ходуном от смеха, когда Анфи, выразив на лице притворный ужас, упала на колени с криком "Не убивай его, он хороший, но ты -- лучше!!!"
       Через пару секунд влюбленные в Жизнь смеялись вместе, заключив друг друга в объятия. Они любили друг друга, любили Жизнь, любили этот мир. И они знали, что делают, кого они готовят.

       А Тень-волки, тем временем, бесились и выли, рыча друг на друга и виня в своих неудачах всех, коме самих себя. Еще бы, сегодня от них ушел один из тех презренных реинкарнантов, которому повезло и он воплотился не в дурно пахнущее шерстяное тело полярного хищника, а в нормальное тело человека. И то, что Йоланд призван разбудить так кого-то ото сна, их совершенно не волновало. Они просто хотели есть.

Глава 4. Всем им

Посвящается... Адептам

       Неспешное вращение вокруг своей оси, совмещенное с эллиптическим вращением вокруг светила, которое, в свою очередь, несется в пространстве в бесконечном раскручивающемся танце вращения Галактики. Галактика тоже не стоит на месте, покоряя парсеки и парсеки пространства согласно своей, ведомой только Творцу орбите. Бесконечное движение, движение жизни, движение свободы, неопределенности. Так было.
       Просчитываемое умами высших Адептов сложнейшее уравнение движения Вселенной, оцениваемый на глаз с точностью до минуты период полураспада только что полученного в лаборатории нового вещества, способность читать мысли любого человека на Земле, где бы он не находился. Это Высшие. Так стало.
       Тень. Великий режиссер, организующий грандиозную игру, где Боги спускаются на грешную Землю и начинают изменять мир. Антигравитационные шахты, пересекающие центр Земли, люди, парящие в воздухе, светящиеся города в зоне стратосферы, прикрытые силовыми полями, которые существуют только потому, что хозяин подобного города так захотел. Тень. Великий оператор, запечатлевающий для великой истории космоса это грандиозное действо, этот жуткий и прекрасный спектакль.
       И не останется незамеченным ни одна пылинка, осевшая на пол. В хронику космоса попадет и бессильная злость обыкновенного шофера, которого адепт "попросил" подождать в машине, а сам исчез по своим делам на 3 недели. Кому интересен полутруп, мертвой хваткой вцепившийся в руль, смотрящий в пространство перед капотом угольками воспаленных глаз, глубоко запавших в обтянутый кожей череп. Он не может умереть, потому, что у него задание. Его попросили подождать. Он впитывает атмосферную влагу порами кожи, он сжигает клетки своего собственного тела. Его попросили ждать. Его просили не умирать.
       Кому интересны вечеринки Адептов, где в кегельбан играют головами кошек. А сами кошки послушно сидят рядом и ждут, пока хозяева наиграются и вернут им их головы. Ведь хозяева гуманны, они отрывали головы, предварительно обезболив кошачий организм и внушив ему, что умереть нельзя. Вот и останавливается сердце, вот и прекращается обмен веществ, вот и циркулирует в примитивном кошачьем мозгу кровь. Просто так, сама по себе. Ведь нельзя же причинять вред братьям нашим меньшим?
       Тень, великий актер. Играя сразу несколько десятков миллионов ролей, она одновременно проводит грандиозный психологический тест, проверяя, насколько же велика жажда власти у этих homo sapiens, мнящих себя разумными. Нет, разум человека не готов принять на себя тяжкое бремя Богов, которым покоряется мир. Всем им предстоит сложить свои роли, аншлага не было, представление сорвалось...

Глава 5. Они все

Дети Тени

       -- И все же, Йол, кто мы такие?
       Девушка перевернулась на бок, чтобы видеть серо-стальные глаза ее брата-любовника.
       -- Рокси, мы -- обреченные. Настанет время, ты сама ответила бы на этот вопрос, но я чувствую, что времени осталось совсем немного. Да, я могу сейчас одним движением мысли затормозить для нас с тобой ход времени. Скоро и ты научишься это делать. Но это все полумеры. Понимаешь, Роксан, срок выходит. Тень скоро устроит генеральную репетицию. И тогда либо Земля навсегда останется в Тени, либо Тень уйдет в другие миры и пространства.
       -- Погоди, ты так говоришь, как будто бы Тень -- это живой организм.
       -- Да это так и есть, неужели ты еще не поняла? Тень -- это Тень. Вдумайся внимательно в это слово. Подумай, почему ее называют именно так? Ведь смотри, никто же не спускался на Землю в огненной колеснице и не сообщал нам, жителям этого мира, что грядет Тень. И вообще, почему именно Тень? Почему не Туманность, почему не как-нибудь еще, ты не задумывалась?
       -- Йол, я вообще не думала еще над этим.
       -- А над этим и не надо думать, это придет само. Ты только в начале пути Обреченного. Ты знаешь ответы, но не знаешь, на какие вопросы они отвечают. Подобно тому, как любой человек умеет дышать, но не знает, как именно это у него получается, почему он никогда не забывает, как это делать. Понимаешь? Это все уже в тебе, это в твоем сознании, только так искусно туда вплетено, что ты и не подозреваешь, сколько у тебя знаний о нас и о Тени.
       Девушка еще раз перевернулась, опершись на локти. Грациозные изгибы ее молодого тела на несколько секунд показались из-под одеяла, но почти сразу же вновь скрылись под ним, когда теплое одеяло, повинуясь желанию девушки, наползло на нее, оставив неприкрытой только голову.
       Йоланд усмехнулся.
       -- Видишь, Роксан, достаточно тебе только подумать, что в комнате прохладно, как сразу же происходит нечто, стремящееся исправить эту ситуацию. Но, скажи, ты сможешь сейчас заставить Пышку забраться к тебе на грудь и согревать тебя своим телом?
       Девушка посмотрела на дремлющую в углу кровати кошку.
       -- Нет, наверно, нет. Да и зачем, я ведь всегда могу позвать ее обычным способом, и она, уж будь уверен, с удовольствием заберется на меня и будет урчать при этом, как трактор.
       -- Ну, -- засмеялся Йоланд. -- Забраться на тебя и греть, как трактор, могу и я.
       -- Да ну тебя, с тобой начинаешь серьезно говорить, а ты все опять в это русло сводишь, -- Роксана тоже засмеялась, представив Йола в образе разгоряченного вибрирующего трактора. Картина получилась столь соблазнительной, что девушка поспешила погасить ее в сознании, на сегодня с них двоих хватит барахтанья в кровати, уже скоро рассвет.
       -- Да, такой вот я, озабоченный. Впрочем, ты не лучше, как я погляжу, -- Йоланд усмехнулся, уловив картину с трактором, пронесшуюся в сознании девушки. -- Но ладно, шутки в сторону. Ты до сих пор хочешь узнать, что же все-таки Тень на самом деле?
       -- Да, конечно.
       -- Ну что ж, я думаю, что преждевременное развитие одного из обреченных не скажется на общем балансе сил во вселенной, так?
       И, повернувшись к девушке, молодой человек коснулся рукой под одеялом ее обнаженного тела.
       -- Скажи мне, скажи мне все, что знаешь, -- прошептала Рокси, чувствуя, как весь ее организм наполняет тянущее чувство, столь знакомое и столь же незнакомое одновременно.
       -- Тебе придется стать на время мной, а мне -- тобой. Ты не боишься?
       -- Я хочу быть тобой и с тобой. Я не боюсь, я очень этого хочу.
       Бра, тускло освещающая комнату, потухла, повинуясь желанию Обреченных.

* * *

       Удар, еще удар, и еще...
       Иссушающий воздух рванулся внутрь организма, выжигая все на своем пути и принося крайне неприятные ощущения. Маленькое горлышко захлебывалось в крике, в тот момент, как заботливые руки гигантского существа в белой одежде вытирали его тело. Еще никто не знал, что младенец не проживет на этом свете и недели. Знала только Тень.
       Врач уже готовился положить малыша на стерильный стол, как вдруг понял, что происходит нечто неясное. Непонятное, от того и пугающее. Медсестра, колдующая над улыбающейся роженицей, вздрогнула и подняла глаза. Небо за окном посерело, приобретая насыщенный свинцовый цвет.
       Одна за одной, в операционной лопались газоразрядные лампы, осыпая пол осколками стекла. Так и не пригодившиеся щипцы со звоном упали на кафельную плитку, ударив по ушам чистым "си" инструментальной стали. Акушер изумленно смотрел в окно, позабыв о младенце и не веря своим глазам. За окном стояла Тень.
       Улыбнувшись, Тень ушедшего мира, протянула руки к ребенку, как протягивает мать ладони к своему чаду. Еще мгновение -- и запах озона заполнил операционную. Окно, как и раньше, отражало лишь больничный двор. Щипцы лежали на столике с инструментами, а неоновые лампы по-прежнему освещали операционную. И только младенец не кричал, а сосредоточенно рассматривал свою пухленькую ручку. Врывающийся в горло воздух больше не обжигал легкие. Мальчик не хотел, чтобы было больно, и воздух послушно насытился белком и влагой, превратившись из орудия пытки в инструмент жизни. Новой жизни, жизни в Этом мире.

* * *

       Роксана, изогнувшись дугой, ощутила очередной оргазм и без сил упала на кровать, сотрясаемая крупными судорогами. Никогда она еще не испытывала подобного, хотя сексуальный опыт у нее был приличный. Игорек часто дышал, пытаясь набросить одеяло на девушку, которое, похоже, за что-то зацепилось и никак не хотело закрывать собой разгоряченное тело девушки. Немного разозлившись на чертово одеяло, Игорь рванул его на себя, но чуть не вывихнул пальцы, так как послушная тряпка вдруг превратилась в своевольную стерву, по каким-то причинам не желающую подчиняться грубой силе.
       Молодой человек сел на кровати, в недоумении смотря на сорванную с пальцев кожу.
       -- Что за черт? -- только и сумел прошептать парень, глядя на то, как доселе недвижимое, словно камень одеяло, медленно наползает на влажное тело девушки.
       Вот оно скрыло ее колени, похотливо провело своим краешком по покрытым мельчайшими капельками пота бедрам, игриво прошуршало по волосикам на лобке и, подхваченное руками девушки, наконец, скрыло ее всю, на последок не удержавшись от того, чтобы нежно прикоснуться к приобретающим нормальное состояние сосочкам на груди.
       Игорек, с трудом сдерживая готовый вырваться из груди крик, прохрипел:
       -- Рокси, что это?
       Но девушка не слышала. Она достаточно остудила себя от постельной горячки и, неожиданно для себя самой, уснула. Последним ее желанием было закрыться одеялом и смежить веки в блаженной истоме.

       Роксана потянулась, расправляя немного затекшие мышцы на спине. Небольшая усталость в области пресса напомнила ей о прошедшем кувыркании в постели и она развернулась к Игорьку, чтобы чмокнуть его в знак благодарности за потрясающий вечер и большую часть ночи. Но на кровати, кроме нее, никого не было. На подушке маркером была написана всего лишь одна фраза: "Вы всегда получаете то, что хотите. Будьте вы прокляты, Адепты"
       Девушка неожиданно для себя самой поняла, что легко могла бы вычислить местоположение ее возлюбленного, но поняла, что это ее наказание. Никто из обыкновенных не будет признателен Адепту. Потому что никто не верит, что Адепт -- тоже человек. И правильно делает. Мысль о том, что она теперь тоже Адепт, почему-то совсем не грела восемнадцатилетнюю девушку. Приобретение, как она чувствовала, приведет ее к тяжелым потерям. Ах, ну почему же никто не спрашивает у человека согласия быть Адептом? Несправедливо. И... Что-то в этом все такое есть. Дурно пахнущее, что ли?
       Стоило Роксане подумать о запахе, как грудь снова сдавило неприятное чувство, а легкие истошно завопили о недостатке воздуха для дыхание. Вспомнив рекомендации врача, девушка перевернулась на спину, стараясь как можно более глубоко вдыхать еще пахнущий острым запахом мужского тела воздух. Потихоньку сердцебиение успокоилось, а ноющая грудь снова оставила в покое свою владелицу. Приступ никому не известной болезни, немного похожей на бронхиальную астму, прошел.
       Рокси вновь повернулась к исчерченной подушке. В глазах почему-то щипало. "Несправедливость", -- опять подумалось девушке. Почему же, как только она чувствует к молодому человеку большее, чем просто желание, что-то переворачивается в естественном ходе событий, вынуждая ее прервать с ним отношения? Причина всегда разная. Полгода назад, ее товарищ, узнав, что Роксана больна болезнью легких, просто бросил ее, испугавшись предстоявшей ответственности за ее здоровье. Сегодня вот, Рокси стала полноправным Адептом и тем самым отвернула от себя Игоря. Другая бы кричала от радости, предвкушая сладкое будущее, но на душе Роксаны скребли кошки. Как та маленькая кошечка по имени Пышка, что точит коготки о край картонной коробки, которую Рокси отвела ей под временное жилье.

       За окном рассасывался свинцовый полумрак...

* * *

       -- Теперь ты понимаешь, что такое Тень?
       -- Думаю, что да, -- Роксана натягивала джинсы, смешно прыгая на левой ноге.
       -- И ты понимаешь, что ей нужно?
       -- Не совсем, но думаю, что она просто завидует.
       -- Она не завидует, она всего лишь хочет вернуть себе то, что потеряла тысячи лет назад.
       Девушка закончила терзать молнию на джинсах и присела на краешек кровати, на которой лежал вечно молодой Йоланд. Длинноволосый паренек тем временем продолжал, отстраненно смотря в потолок, словно на белой штукатурке был написан текст, который он читал, как шпаргалку.
       -- Чтобы получить тень, достаточно на пути светового потока поставить препятствие. Но если препятствие будет достаточно обширным, то Тень в локальном объеме будет абсолютной, не разбавленной дифракционными явлениями. Нет, это не значит, что погас свет. Просто его заслонили.
       Йоланд поправил падающие на лоб волосы и продолжил:
       -- Человек живет, испытывая множество различных ощущений, желаний, устремлений. Часто его недовольство миром настолько сильно, что случаются инциденты наподобие исчезновения целых поселений, где общий детерминант жизнелюбия опускался ниже отметки желания жить. Тогда все люди исчезали. Нет, они не умирали вот так вот просто, они просто ставили препятствие на пути желанию жить. На пути света своих душ. На пути тепла, которое они дарили друг другу.
       Частенько в эти деревни вновь заселялись люди. Туда проводили телефон, рядом совершенно случайно отстраивался районный центр, и деревня вновь наполнялась жизнью. Но ушедшие в Тень не могли вернуться, ведь у них не было света, они уже забыли, что это такое, они привыкли жить в тени своей озлобленности, обособленности. Но при этом наиболее сильные из ушедших могли дойти до края коллективно установленного ими же самими препятствия, поставленного много лет назад на пути жизни. И тогда этот человек, точнее, его сознательная компонента, его дух, устремлялся в поток света и жизни. Как правило, ему не хватало сил, чтобы ревоплотиться в реальности, поэтому он принимал вид привидения или полтергейста. Там, где он обитал, совершались совершенно непостижимые науке вещи. Оно и ясно, ведь устремление ушедшей сущности к свету настолько сильно, что она способна напрямую влиять на этот мир. Но это все слова. Это, так скажем, общий случай.
       Йоланд на время умолк. Девушка сидела на краешке кровати, упершись руками в матрас у себя за спиной, словно бы получая загар на каком-то пляже. Потом повернула голову к Йоланду и одними глазами попросила продолжать.
       Молодой человек, поправив одеяло, продолжил:
       -- Частным случаем является другой эпизод. Иногда, когда очередной из ушедших добирается, наконец, до края Тени, он становится настолько обуреваемым жаждой жизни, что находит самое неоформившееся сознание и, пользуясь этой беззащитностью, ныряет в это сознание. Стоит ли говорить, что это сознание обычно принадлежит новорожденному? Таким образом, на свет появляются дважды живущие люди. Их опыт трансэнергетических переходов сознания позволяет им совершенно по-другому смотреть на мир, смотреть -- и видеть суть вещей. Смотреть не только сознанием, но и внутренними телами человека. Им становятся видны устремление и верхнее поле личности других субъектов. Здесь, на Земле, это понятие носит обозначение мнемос. Мнемотоннели, пробиваемые в личности человека -- всего лишь сосредоточенное изучение личности, не более. Слабый человек легко пробиваем. Сильный -- сложнее.
       -- Погоди, погоди, это все мне ясно. Но одного я так и не пойму, -- перебила лектора Йоланда его единственная слушательница. -- Почему до прихода Тени не было Адептов?
       -- Глупышка, -- засмеялся парень, поворачиваясь под одеялом так, чтобы лучше видеть девушку и ее соблазнительные формы, пусть даже и скрытые теперь одеждой. -- Адепты были всегда, только раньше их было ничтожно мало и они скрывались от преследования, тем более что и сила была невелика. Кстати, все действительно сильные волшебники, колдуны, телепаты, экстрасенсы в истории человечества -- исключительно Адепты. Но что такое один-два вернувшихся за столетие? А теперь, когда Землю накрыла Тень, все гораздо проще.
       -- Стой! Не хочешь ли ты сказать, что Тень -- это...
       Девушка ошалело открыла рот, потрясенная своей догадкой.
       -- Ну конечно, глупенькая, Тень -- это ушедший мир. Такой же, как и наш. И, разумеется, что среди сотен миллиардов жителей этого мира набирается вполне достаточное количество тех, кто способен вернуться. Девятьсот миллиардов -- это тебе не какая-нибудь деревня на полторы сотни человек. Вообще говоря, количество жителей ушедшего мира сложно определить точно, равно как и количество реинкарнированных сущностей, которых, по неофициальным данным нескольких десятков миллионов. То есть ровно столько, сколько Адептов сейчас на Земле. К тому же, тот ушедший мир провел массовый уход в эпоху своего могущества, как цивилизация. Хотя я не владею полной информацией, это только догадки. Но они основаны на анализе подсознательных знаний десятков обреченных.
       -- Так все же, кто такие обреченные?
       -- Роксан, ты меня поражаешь. Только что я уже было подумал, что ты все поняла, но тут ты выдаешь гениальный по глупости вопрос.
       Йоланд улыбнулся.
       -- Ну скажи, как ты думаешь, все ли из Ушедших настолько хотят вернуться, что готовы вселить свою сущность в тело ничего не подозревающего новорожденного младенца?
       Девушка задумалась, и, посидев несколько секунд во внезапно наступившей тишине, произнесла:
       -- Нет, я думаю, что это стремление ко второй жизни -- это удел эгоистичных сущностей.
       -- Правильно, -- подхватил Йоланд. -- А те, кто с уважением относится к Жизни, кто ушел из нее поняв, что это лишь его выбор, что нельзя своим стремлением существовать в реальности делать больно живущим в ней людям, те сущности объединились против дальнейшей практики реинкарнации. Ведь вторая жизнь, хоть и дает большие преимущества человеку, в котором живут две сущности, но все же -- насилие. Потому, как никто не спрашивает младенца о том, хочет ли он, чтобы в его теле поселился чужак, или нет.
       -- Так обреченные -- это, своего рода, оппозиция к Адептам, проповедующая отказ от насилия над этим миром? Личности, не признающие принудительной реинкарнации?
       -- Ну, грубо говоря, да. При этом следует учитывать, что обреченные -- это, по сути, камикадзе. Они не могут появиться в этим мире так же, как и Адепты. Потому, что не приемлют насилия. Но они могут занять тело мертворожденных младенцев или потенциально больных детей, которые не проживут на этом свете и недели. И, вдохнув в них силу и стремление жить, таким образом получают полное право распоряжаться этим телом. Более того, внутри сознания обреченного никогда не идет противостояние двух личностей, поэтому эффективность деятельности обреченного в понимании сути явлений, во владении своим телом и своим мозгом существенно выше, чем у самого сильного Адепта.
       Роксана встала с кровати и задумчиво прошлась по комнате. Потом, словно что-то вспомнив, она обернулась к Йоланду и спросила:
       -- Ну хорошо, я знаю, что в тебя Ушедший вернулся потому, что ты, по сути, должен был умереть, еще будучи младенцем. Но почему ты уверен, что я теперь тоже обреченная?
       -- Потому, что ты должна была умереть несколько часов назад от приступа болезни легких, против которой человеческая наука пока бессильна. Это вирусное заболевание, очень опасное, но, к счастью, маловоспринимаемое людьми. Вместе с твоей смертью из тебя заново ушла и та сущность, которая сделала тебя семь лет назад тем, кем ты являлась все время до сегодняшней ночи. Адептом ты стала именно тогда, когда Игорь понял, что ты -- особенная, не обыкновенная, а обреченной стала совсем недавно, когда вместо планируемого судьбой припадка ты, стараниями меня и еще дюжины находящихся со мной на связи обреченных получила очередной оргазм. Я был в тебе, они -- были рядом со мной, прокачивая в тебя через меня желание жить. Я видел, как ты умерла на несколько мгновений, но тут же ожила снова, когда в тебя вдохнула жизнь сама Тень. Так же, как это было 42 года назад со мной, когда моя мать должна была, по идее, исторгнуть из своей утробы ребенка, который умер бы через не делю.
       Роксана смотрела на обреченного широко открытыми глазами. Ну скажите, как себя чувствовать человеку, которому только что сообщили, что он умер несколько часов назад, но благодаря гуманности каких-то там чужаков он снова живет, неся в своем сознании элемент чужой ему жизни. К тому же, Роксана и подумать не могла, что этот юнец настолько ее старше.
       Йоланд, тем временем, продолжал:
       -- Обреченные никогда не приходят к людям просто так. Ты действительно умерла. А я, так сказать, подготовил плацдарм для еще одного Ушедшего из нашего общества. Общества Ушедших и не желающих возвращаться. Я же говорил тебе, что Ушедшие делятся на три класса. Первый, самый многочисленный, это просто ушедшие. Свермогущественная цивилизация, полностью, повторяю, полностью, до единого человека, отказавшаяся от света реальной жизни, поставившая камень неприятия физической жизни на пути потока желания жить так, как живут обычные люди.
       К сожалению, прямых контактов с этой цивилизацией нет. Мы знаем их цели, но не можем с ними связаться напрямую. Но и не это главное. Главное другое.
       Мы, обреченные, готовим удар. Ты, наверное, знаешь, что один обреченный по силе способен противостоять не одной сотне адептов девятого уровня? Это действительно так. Тела обреченных совершенны, клетки наших тел совершенствуются несколько лет, пока не научатся меняться и регенерировать. Самые сильные из нас могут усилием воли разрывать в куски горные пики и голыми руками рвать на части железнодорожные локомотивы. Многочисленные боевые и мимикрирующие трансформации наших тел способны поразить самого изобретательного сценариста-фантаста. Объединенная ментальная мощь десятка обреченных способна изгнать реинкарнированные сущности из тел многих сотен Адептов. И этот час приближается.
       Девушка со смесью страха и почтения посмотрела на преобразившегося Йоланда. Теперь его глаза были холодны, как лед, а набухшие вены на висках полностью преобразили приятное, в целом, лицо молодого человека. Это была машина разрушения. Инквизиция в последней инстанции. Совершенное орудие. Вот только орудие чего? Возмездия или завоевания?
       -- А ты не думаешь, что люди, обыкновенные люди, не говоря уж о Адептах, не будут в восторге от такого поворота дел?
       -- Люди? Обыкновенные? Да пойми ты, что они и не заметят изменений. Просто в один миг Адепты потеряют свои способности, а мы, обреченные умрем естественной смертью, возвращая реинкарнированные сущности обратно в Тень, вот и все.
       -- Я не думаю, что ваша позиция верна.
       -- Наша, позиция, а не "ваша", -- поправил девушку Йоланд. -- Ты теперь тоже на нашей стороне, не забывай об этом. Ты еще мало об этом понимаешь, но с каждым днем твое сознание все больше будет пропитываться нашей идеей.
       Йоланд улыбнулся и потянулся к девушке, попутно сбросив одеяло со своего тела. Но Роксана отстранилась и, поднявшись с кровати, ушла на кухню. Через несколько секунд послышался звук, доносившийся из динамиков включенного телевизора:

       ...в связи с этим мы требуем от всех обыкновенных безусловного подчинения справедливым требованием Адептов. Любое несогласие будет рассматриваться, как измена делу Теневой Земли и будет караться самыми жесткими методами...

       -- Рокси, а все-таки сторонники реинкарнации не дураки, -- прокричал из комнаты Йоланд. -- Во всяком случае, им хватило ума объявить нам войну до того, как это сделали бы мы.

       Девушка не слушала ни телевизор, ни Йоланда. Отчего-то ей было противно и гадко на душе. Жители Тени вовсе не собирались прислушиваться к мнению тех людей, на которых паразитировали. И хотя обреченные заявляли, что они целиком ратуют за спасение человечества от ига Тени, Роксана душой понимала, что что-то тут не так...

       Они все не такие, какими хотят показаться.

Эпилог

За всех нас

       -- Брат Йоланд, все готово для сеанса связи.
       -- Спасибо, брат Маурицио, я уже иду.
       Йоланд прошел в центр связующей сферы и привычно занял свое место. Давно, очень давно он не связывался с хозяевами. Да, он солгал Роксане, что у них нет связи с Тенью. Связь-то как раз есть. Равно как есть связь и у этих ублюдков Каонов, которые первыми догадались использовать людей, как инструмент для подготовки возвращения в Реал. Как бы не была хороша жизнь во внетелесной форме, Уход был ошибкой. Как обидно, что хозяева, Муаки не додумались до такого простейшего выхода, как реинкарнация в младенцев. Йоланд был первым опытом в этой области, тогда, как Каоны уже не один год практиковали этот вид ревоплощения. Ладно, что горевать о былом, пора начинать сеанс.
       -- Брат Йоланд, вы готовы?
       -- Да. Поехали, Маур, поехали!!!!!

* * *

       -- Брат Йоланд, с вами все в порядке?
       Маурицио пытался привести в чувство безжизненно лежащего в кресле Йоланда. Наконец, после энергичной встряски, Йоланд приоткрыл глаза и произнес:
       -- Маур, мы, похоже, проиграли.
       -- Что ты несешь, Йоланд, что значит проиграли?
       -- Танолла не реинкарнировала в Роксану. Кто-то занял ее место в мнемослое сознания этой девушки. Я только что говорил об этом с самой Таноллой.
       Маурицио зло сверкнул глазами, усаживая обмякшего Йоланда поудобнее в кресле.
       -- Чертовщина, опять Каоны нас опередили. Роксана, очевидно, более лакомый кусок, чем мы считали.
       -- Нет, Маур, Каоны тут не причем. В мнемослое девушки нет ни Каонов, ни Муаков. Совет Муаков считает, что в мнемослой девушки пробило путь сознание самой девушки. То есть она теперь не подчиняется никому и представляет только человечество.
       Маурицио замер, точно изваяние. Спустя несколько секунд брат Маурицио все же открыл рот и произнес:
       -- Внекатегорийное по силе мемослоя тело досталось человеку? И он теперь владеет мнемосом в полной мере?
       Йоланду ничего не оставалось, как кивнуть.

       А что сказать, если ты своими руками вывел на поле боя третью сторону?

       Оружие, эксплуатируемое двумя враждующими нациями, приобрело способность стрелять самостоятельно.

* * *

       -- Ну что у нас на сегодня, Брат Игнатио?
       -- Ничего утешительного, брат Йоланд. Роксана завербовала еще 12 человек в Москве, из них четверо американцев, которые уже прибыли в Колорадо и, похоже, завербовали к этому моменту еще сорок два человека, которые тоже уже начали активную работу среди обыкновенных этого штата. Итого мнемосилы человечества составляют восемнадцать тысяч сто десять... Нет, уже восемнадцать тысяч сто одиннадцать человек.
       -- И по-прежнему они ментально не обнаруживаются ни нами, ни Каонами?
       -- Нет, брат Йоланд, мы по-прежнему не можем оказывать на них влияние, а физические поиски среди мегаполисов Земли -- очень хлопотное занятие. Но наши ученые не перестают работать. Недавно мы запустили еще один канал связи с Тень-миром. Думаем, что дополнительные восемьсот пентамнемов в секунду достаточно расширят наш информационный поток.
       -- Хорошо, брат Игнатио. Будем надеяться, что это поможет. Но на всякий случай готовьте транспорт, я планирую нанести деловой визит к каонскому генеральному представителю Джошуа. Не исключено, что в самое ближайшее время число противоборствующих сторон вновь уменьшится до двух.
       Йоланд мрачно усмехнулся и добавил после небольшой паузы:
       -- Игнат, а не об этом ли мы мечтали вот уже несколько тысячелетий, а? Как в старые добрые времена, Каоны и Муаки вместе, плечом к плечу против общего врага...
       -- Да, все правильно, Йол. Да только раньше враг нападал на наш мир, а не отстаивал свой от вторжения...