Закон выживания / Изабелла Джен

       Как-то серым субботним вечером меня занесло в клуб "Бункер", тот, который на Пушкинской. Я заказал себе пива и, сидя за стойкой бара, медленно потягивал его, скучал и смотрел на однообразно танцующую молодежь. Диджей ставил нечто удручающе-громыхающее, но мне было лень уходить. Рядом со мной оказалась девушка. Она заказала бармену какой-то коктейль и закурила сигарету.
       -- У тебя нет сердца! Я даже не представляю, как можно быть такой жестокой!
       Рядом с девушкой я заметил парня. Тот был взбешен и возмущен. Девушка спокойно курила.
       -- Честное слово, я подозревал, кто ты на самом деле, но ты оказалась еще хуже!
       Девушка изящно стряхнула пепел в пепельницу, обернулась к парню и спокойным рассудительным голосом ответила:
       -- Ты так уверен, что я не могу чувствовать? Ты глубоко заблуждаешься! Я чувствую. Но по-другому. Не так, как чувствует большинство. А та вещь, что трогает тебя, просто смешна.
       Девушка смяла сигарету в пепельнице, взяла коктейль и подхватила сумочку. Парень не нашелся что ответить от удвоенной порции возмущения.
       -- Если тебе не нравится со мной общаться -- не общайся, а не пытайся переделать!
       Ее спокойные, хладнокровные глаза, казалось, не могло поколебать ничто. Она улыбнулась одними губами и скрылась в толпе. Парень, зло опрокинув в себя рюмку водки, отправился вслед за ней.
       До выступления группы "Sids" оставалось чуть меньше пяти минут. Я переместился поближе к сцене, хотя уже предчувствовал, что моя скука не иссякнет, а лишь увеличится. Я просканировал толпу и лишь потом понял, что ищу глазами ту девушку. Во мне тлело то ли любопытство, то ли профессиональный интерес доморощенного психолога. Я даже прошел в ее поисках по всему помещению, не заглядывая, разве что, в дамский туалет, но все было безуспешно. Я выглянул на улицу в последней надежде, но среди находившихся там моей девушки не оказалось. Когда я вернулся, никому не известная группа уже начала выступать. Ожидая услышать нечто подобное предыдущему громыханию, я с удивлением отметил мелодичность доносившихся звуков и оригинальность исполнения -- основную мелодию играли на скрипке.
       Что и следовало ожидать, мое место у бара было занято; я пробился сквозь толпу к сцене и тут заметил мою девушку. Она стояла у стены и впитывающим всепоглощающим взглядом всматривалась в играющего на скрипке. При свете скользнувшего по ее лицу прожектора на ее щеке блеснула капелька слезы. Девушка улыбалась.

       -- Вы плачете?
       Легкое недоумение, а потом читающаяся в глазах усталость от мужчин.
       -- Нет. Какое вам дело?
       -- Плачут, когда чувствуют.
       Опять недоумение, задержавшееся в глазах чуть дольше.
       -- Ну и что?
       -- Нельзя быть и жестокой, и чувствовать одновременно.
       Глаза смеются.
       -- Вы ошибаетесь!
       -- Но вам же плохо?
       -- Это почему? Мне более чем хорошо. Вы вслушайтесь... Эта скрипка... Она достает до самого сердца!..
       Резкое погружение в себя. Взгляд вновь направлен на сцену.
       -- И не надо скрещивать руки на груди, так гораздо хуже все воспринимается!
       Следую ее совету и отключаюсь от всего, кроме скрипки.

       Звуки, наполненные холодной теплотой, были везде, в каждом закоулке одинокой клеточки воспринимающего организма. Они не поступали с помощью слуха, их впитывал весь организм, все тело. Ноты, как иголочки, вонзались в сердце, оставляя там кровавый след понимания. И тут я растворился. Меня понесло по волнам звуков, и я понял, что меня нет. Я -- это пронзительная, жалобная мелодия скрипки, взмывающая до самых небес и стелящаяся по поверхности земли, у самых ног, окутывая естества тех, кто ее понимает. Я открылся навстречу воспринимающим и рядом с собой узнал ЕЕ. Ее образ улыбался, и в этой улыбке скрывалась такая сокрушающая энергия, что меня тут же подхватило, как пушинку, подбросило вверх и понесло по незнакомым лабиринтам чувственного сознания. Энергия была положительная, девушка была ко мне расположена, и мы тут же слились в танце, даря друг другу тепло наших разбуженных скрипкой душ. Я готов был отдать этому существу все, и знал, что оно чувст вует то же. Мне казалось, что я взрываюсь изнутри, как будто вместо души там находился порох, подожженный сейчас музыкой скрипки. Чудовищной силы энергия любви затопила все мое сознание, и я отдал ее моему дорогому существу, ощущая, как одновременно с этим вручаю ему свою жизнь. И когда эмоции любви, переполнявшие меня, стали настолько невыносимыми, что слезы самопроизвольно брызнули из глаз, я разомкнул веки и посмотрел на девушку. Она стояла, потрясенная, и ее глаза, обильно увлажненные слезами, пронзительно вонзались в мою переносицу.
       -- Ты почувствовал это, -- прошептала она. И хотя я не слышал ее голоса, все понял. - Не может быть, ты почувствовал это...
       И сейчас все казалось неважным: эти устои, которых придерживались люди, тот факт, что мы даже толком и не познакомились, правила приличия; я заключил рыдающую девушку в свои объятия и почувствовал возвращение ощущения родственности наших душ.
       Такие сокрушительные эмоции я испытывал впервые в жизни.

       Я и Марина сидели за столиком. Я все еще не мог придти в себя. Все окружающее казалось дико неестественным. В конце концов, его просто не существовало! Единственное, кого я видел -- это Марина. Она держала мои ладони в своих и говорила. Я следил за ее губами и ощущал в своем мозгу ее мысли.
       -- Таких как мы называют люденами. Для примера можно сравнить с Чернобылем. Из-за радиационного облучения любой организм претерпевает изменения, мутирует. Кто-то умирает, кто-то выживает, но бесследно все это не проходит. Помнишь, какие там вымахали растения? А люди заболевали и умирали. Люден -- это новый вид человека. Нет, с радиацией нет ничего общего, я привела это лишь для примера. Люден как вид начал сформировываться совсем недавно. Благодаря нынешним условиям существования. Люден - это другой человек, более психологически устойчивый, так как приспособился к жизни с постоянными стрессами. И хотя эти изменения напрямую не связаны с радиацией, экологическая обстановка на Земле все же играет значительную роль. Несколько химических изменений в организме, психике - перед нами совершенно другой человек. И там, где обычный Homo Sapiens седеет от пережитого потрясения или умирает от разрыва сердца, люден выживает. С ним почти ничего не случается, так как он может поставить барьер, сознательно притупить те чувства, которые губят его организм, которые в больших количествах смертельно опасны.
       Марина остановилась, испытывающе вглядываясь в мои зрачки, словно убеждаясь, что я все понимаю правильно.
       -- Продолжай, -- откликнулся я. Я все понимал правильно. И мне почему-то не казалось бредом то, что она мне говорила.
       -- Психику людена можно сравнить с программой. Когда наступает перегрузка, срабатывает защитный механизм и ставится заслонка. Но не это главное. Главное в огромном различии ценностей людена и человека. То, что абсолютно аморально для человека, совершенно нормально для людена. Его почти не трогает смерть и, соответственно, его не может доконать тревога по этому поводу. Если гибнут люди, людена это мало волнует. Может, он и хотел бы испытывать жалость и тому подобные чувства, но просто не может -- не умеет. У него их почти нет. Эти эмоции стали атавизмами. Они не нужны. Они лишь разлагают психику. Поэтому они и были ликвидированы. Ведь люден - приспособившийся индивидуум, сформировавшийся в процессе выживания. Люден запросто может убить, если считает это нужным, и не сойдет с ума от мук совести. Он абсолютно автономен и его нельзя привязать любовью к другому человеку так, что в случае разлуки он будет ввергнут в глубочайшую депрессию. Казалось бы, раз так , значит, люден и вовсе не способен любить. Но самое парадоксальное заключается в том, что любить он как раз способен. И как любить! Он может на пике своей любви, искренней, сильнейшей любви и нежности все сделать ради объекта своих чувств. Но лишь только этот человек либо эти эмоции станут людену каким-то образом угрожать, как сработает защитный барьер (который, к тому же, люден может сознательно контролировать), и эмоции притупятся ровно настолько, чтобы не впасть в зависимость. И когда люден снова захочет полюбить - он полюбит. И полюбит снова со всей силой своей души, со всей искренностью. И снова на время. Другими словами, эмоции по заказу. Правда, удобно? Это помогает выживать. И если перед влюбленным человеком и перед влюбленным люденом встанет вопрос жизни и смерти, где потребуется пожертвовать своей жизнью ради любимого человека, искренне любящий человек, возможно, и сделает жертву. Люден - никогда. Но это не значит, что он не любит. Просто он такой. Он выживает. Посмотри внутрь себя, ты же один из нас - я не смогла бы так ошибиться, - замечал ли ты за собой что-либо подобное?
       Все это время нереальность происходящего не исчезала, а лишь усиливалась. Слова Марины застревали в глубинах моего подсознания и кончики моих пальцев леденели -- я все больше осознавал, я чувствовал, как все сказанное этой чудесной девушкой относится ко мне. Я сравнивал некоего абстрактного людена из слов Марины с собой и все больше в его чертах находил себя. От этого открытия стало одновременно страшно и потрясающе радостно. Наконец я открыл в себе то, что безуспешно пытался найти всю свою жизнь. Наконец мне стали понятны многие "загадочные" вещи моей психики.
       -- Да, замечал. Но ответь мне такую вещь: почему мы, слушая скрипку, испытывали такие сокрушительные эмоции, если в нас находится барьер?
       -- Все очень просто -- это положительные эмоции. В большинстве случаев они не опасны для психики. Людена может до глубины души потрясать музыка, до слез - природа и предметы культуры, он может рыдать в порыве вдохновения. Людены могут испытывать подобные эмоции такой интенсивности, возможно, еще и потому, что в них притуплены эмоции другого порядка - те, о которых я уже упоминала: жалость, сострадание, муки совести и так далее. И самое главное. Негативные эмоции, такие как гнев, обида, отвращение и т.д. людену не чужды. И не опасны. Потому что это эмоции. Может быть, люден даже не умеет управлять своими эмоциями, потому что это не столь важно. Совсем иное с чувствами. Любовь, ненависть, презрение, привязанность и остальные чувства любой люден умеет контролировать и воспринимать через призму своей души теми порциями или с такой интенсивностью, как того захочет...
       Вдруг в наш реальный мир ворвалось нечто из несуществующего. Прямо перед нами нарисовался парень, обвинявший Марину в бесчувственности. Она продолжала держать мои руки в своих ладонях и совершенно спокойно перевела взгляд на молодого человека.
       -- Вот ты где! Уже нашла себе очередного. Пошли отсюда! -- он протянул руку, ожидая, пока Марина возьмет ее. Но она лишь улыбалась. Одними губами. Оттого ее улыбка походила на оскал мертвеца.
       -- Иди один. Я остаюсь здесь.
       Парень был неприятно ошеломлен. Его губы скривила мерзкая ухмылка.
       -- Так вот, значит, сколько стоит твоя любовь. Ты отличная актриса, я даже поверил в искренность твоих чувств.
       -- Я не играла, -- уверенно ответила Марина. - Не играю и сейчас.
       На лице парня отразилась дикая злоба. Он сорвался с места и, ни слова не говоря, исчез из нашего единственно существующего мира.

       Мы уходили из клуба под утро. Я открыл перед Мариной дверцу своего "Нисана", и она села в автомобиль, врываясь в мою жизнь, в мои чувства, в меня и оставаясь там ровно настолько, насколько захотим мы оба. Жизнь казалась райским цветком, распустившимся для того, чтобы ему радоваться и жить, жить, жить, не изматывая себя надуманными несуществующими проблемами.
       Я завел автомобиль и тронулся с места. Теплая маринина рука легла на мою ладонь. Я взглянул на девушку и увидел ее обращенный на меня взгляд, полный нежности.
       -- Я люблю тебя, -- произнесла она, и я знал, что в этих словах не было ни капельки лжи.

Идея не нова. Нечто подобное уже было у Стругацких. Кроме того, советую автору, прежде чем писать на подобную тематику, лучше продумывать научное обоснование, иначе теряется убедительность. 3 балла.